Обагрённые (СИ)

Через какое-то время Киран почти выбилась из сил. Жилые дома остались позади, и тёмное редколесье преградило им путь. Ноги Киран стали путаться в густой высокой траве. Девушка несколько раз оступилась, а потом со всего маху упала на землю, больно ударилась головой о камень, но всё же успела повернуться на спину, чтобы смягчить своим телом падение Найи. На какое-то время сознание Киран помутилось. Сквозь шум в ушах она услышала приближающийся топот чьих-то тяжёлых ног. Она отчаянно пыталась высвободиться из травяных пут, встать и бежать дальше, но тут ночную тьму разрезал громкий испуганный вскрик Найи. Кто-то большой и грозный стремительно навис над девочками, больно хватая их цепкими руками и радостно приговаривая:

— Ага! Попались мерзавки! Теперь не сбежишь!

Наверное, так бездушный охотник ловит дичь, торжествуя над своей беспомощной жертвой.

В глазах у Киран потемнело от злости за свою слабость. Она всё ещё пыталась отбиваться, лягаясь босыми ногами, но силы быстро оставляли её. Их с сестрой подхватили, как кукол, подмышки и отнесли к машине, которая, как оказалось, стоит неподалёку. Девочек грубо бросили в закрытый кузов с крохотным зарешеченным окошком на крыше. Затем мрачный человек в жёлтом медицинском халате и маске, скрывавшей половину лица, чем-то брызнул из баллончика в глаза Найе и Киран, и обе девочки провалились в тяжёлое беспамятство.

* * *

Когда Киран очнулась, её окружали синие стены, а сверху нависалоблупившийся штукатуркой потолок, освещённый мутной лампой. Девушка поняла, что лежит на железной койке, одетая в широкую не по размеру рубаху из колючей серой ткани. Ноги и руки её были крепко привязаны к койке толстыми кожаными ремнями.

От осознания собственной беспомощности Киран охватил дикий ужас. Она хотела закричать, что есть мочи, позвать на помощь, но поняла, что едва может пошевелить пальцами на руках и ногах, с трудом поворачивать голову. Наверное, во всём было виновато зелье, которым ей с сестрой брызнули в лицо.

Голова Киран неприятно гудела, мысли её путались в каком-то липком тумане, перед глазами плавали белёсые круги.

«Почему она здесь?.. Где Найя?.. Что с нами будет теперь?..» — Девушка шарила вокруг, пытаясь осмотреться.

Квадратная комната без окон и мебели навевала мрачные предчувствия. Вдруг коричневая дверь по правой стене со скрипом отворилась, и Киран вздрогнула, увидев на пороге человека в жёлтом медицинском халате. В груди у неё похолодело, словно туда налили ледяной воды.

Вошедший осторожно затворил за собой дверь и бесшумным кошачьим шагом приблизился в койке, на которой лежала Киран. Девушка в испуге попыталась отпрянуть от него в сторону, но лишь конвульсивно дёрнулась всем телом. Жёсткие металлические пружины под ней задрожали, издав глухой шелест.

Человек в жёлтом халате был невысок, с круглой головой и плоским лицом, на котором светились чёрными углями узкие глаза. Он достал из кармана шприц и осторожно взял Киран за правое предплечье в месте локтевой впадины. Глаза девушки округлились от ужаса. Она поняла, что сейчас с ней могут сделать всё что угодно, и она никак не сможет воспротивиться этому.

— Всё, всё! Не бойся! — совсем тихо произнёс незнакомец. — Я доктор Мун. Я не причиню тебе вреда. Я хочу помочь. Это антидот, который нейтрализует действие транквилизатора, которым тебя накачали. Будет совсем не больно. Вот увидишь.

Уверенно нащупав вену на руке девушки, доктор Мун сделал укол, и через некоторое время Киран почувствовала, как лёгкое тепло побежало по её руке вверх, к шее, перебралось на левую сторону и потекло вниз по телу, к ногам. Теперь Киран уже могла пошевелиться и даже говорить.

— Где я? Зачем нас привезли сюда? Где моя сестра? Где Найя?

Мун помрачнел, присел на край койки.

— Твоей сестре не повезло. Она оказалась на удивление здоровым ребёнком для тех мест, где вы выросли.

— Что вы такое говорите? — изумилась Киран. — Я не понимаю вас. Нас с сестрой должны были отправить в какой-то спецприёмник… Так сказали те люди…

— Люди! — усмехнулся Мун и покачал головой, всё больше хмурясь. Он принялся осторожно расстёгивать ремни на руках и ногах Киран. — Понимаешь, девочка, на нашей планете, с некоторых пор, поселились очень страшные и жестокие существа, которых очень легко спутать с людьми… Но я бы их ни за что не считал людьми. Эти… Они захватили власть над нашим народом и считают всех нас своими рабами, безропотным скотом, с которым можно вытворять всё что угодно, всё, что только может придумать их воспалённый больной разум. В большинстве своём все эти существа стары и больны различными болезнями от неправедной жизни, которую они всегда вели. Многих из них в скором времени ожидает неминуемая смерть, но все они хотят жить вечно и вечно сосать из нас с тобой кровь. Потому смерть для них самый страшный кошмар. Она сотрёт о них всякую память, развеет их прах над полями безвестности. Понимаешь? Никто и никогда не будет вспоминать о них, как будто их и не было вовсе.

— Но причём здесь мы? — изумилась Киран.