Обаяние Джулиана Лефрея

Извините, а я и не знала, что работаю на всех трех Лефреев...

Звонок закончился, я убрала телефон от уха, и уставилась на него. В моем блокноте был нацарапан список вещей, который она приказала мне сделать. Из-за каждого пункта мой желудок сжимался в отвращении. Теперь я должна была не только игнорировать свои чувства к Джулиану, но и активно устраивать его свидание с другой женщиной? Я хотела разорвать листок на мелкие кусочки и спустить в унитаз. Хотела удалить электронное письмо, которое его мать несомненно отправила со всеми деталями его горячей спутницы.

Я хотела притвориться, что у меня амнезия ко всему этому разговору.

Я еще не решила, что делать, когда дверь номера открылась, и вошел Джулиан. Я сидела на диване со списком перед собой и письмом его матери, открытом на ноутбуке. Я не поднимала головы, когда он обошел диван, но слышала, как его туфли ударяли по деревянному полу, и уловила запах его пряного бальзама после бритья, когда он подошел ближе.

— Итальянский кремовый торт, — сказал он, протягивая прозрачную пластиковую коробку передо мной. — Как предложение мира.

На протяжении пары секунд я не могла ответить, слишком слабая из-за бремени нерешительности.

Почему его мать позвонила, пока его не было? Почему я должна знать, как красива Присцилла? Разве она не могла подобрать кого-то попроще?

— Джо, ты все еще злишься на меня?

Я моргнула, уловив его серьезный взгляд. Улыбнулась, и покачала головой, слишком тронутая милым жестом, чтобы игнорировать его.

Я потянулась за тортом и рассмеялась. В углу коробки был небольшой шарик глазури.

— Ты купил с дополнительной глазурью?

Он улыбнулся.

 Ты упоминала, что тебе больше нравится так. И я подумал, что без этого не будет предложения мира.

Он засунул руки в карманы пиджака и сделал шаг назад, когда я поставила торт на стол перед собой.

Черт побери, он может не вести себя все время как моя идеальная половинка? У меня было имя его очень сексуальной, одинокой и светловолосой спутницы для свидания, а он принес мне торт.

— Что я пропустил, пока меня не было? — спросил он, расстегивая пиджак и занимая место на диване напротив меня.

Шредер был в метре от меня. Я могу потянуться, и засунуть туда блокнот...

— Джо?

Я вздохнула.

Правда. Я должна сказать правду.

— Звонила твоя мама.

Его глаза расширились.

— Ты говорила с ней?

— Нет. Я сказала ей, что мне нельзя разговаривать с незнакомцами.

Он выглядел по-настоящему в ужасе.

— Серьезно, чего она хотела?

Я протянула лист из блокнота и наблюдала, как длинные пальцы обхватывали край и вырывали его у меня.

— Она хотела, чтобы я передала тебе сообщение.

Он нахмурился, пока читал мой куриный почерк, и его челюсти стиснулись. Я наблюдала за движением мышц на его лице, а затем отвернулась посмотреть в окно, желая, чтобы я никогда не отвечала на этот гребаный звонок.

— Ты записала сообщение? — спросил он, уставившись на меня с чистым изумлением.

— Каждое слово, — сказала я со спокойной улыбкой, наконец повернувшись посмотреть на него. — Похоже, в среду у тебя намечается горячее свидание.

Глава двадцать третья

Джулиан

Я снял пиджак от смокинга с вешалки и просунул руку в рукав. Распрямил лацканы на пиджаке, чтобы они прижимались к груди, а затем вытянул руку, чтобы вытащить запонки из небольшой кожаной коробочки. Мой отец передал их мне на четырнадцатый день рождения, и на каждой была выгравирована курсивом буква «Л». Пристегнув их, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Мой черный галстук свободно висел на шее, оставалось только завязать «бабочку». Волосы все еще торчали во все стороны после душа. Мне нужно было уложить их, прежде чем отправиться на благотворительный вечер моей матери, но я тянул время, собираясь не спеша.

По правде сказать, я не хотел туда идти, особенно после того, как мама навязала мне пару. Сначала я хотел отказаться от мероприятия, но затем поговорил с Лореной, и она заложила первое зерно вины в моей голове.

Месяцами я не видел свою мать и не говорил с ней. Я вернулся в город, даже не сообщив ей, и теперь, несмотря на то что она знала, что я здесь, я не позаботился о том, чтобы увидеться с ней. С мамой было сложно, но я не мог хорошо себя чувствовать, зная, что мог бы стараться усерднее.

Поэтому я наклонился вперед, и завязал галстук-бабочку, решив, что мог уделить пару минут ее мероприятию по сбору средств.

От меня не убудет.