Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России

В первый день эксперимента, понедельник, он прочитал ученикам лекцию о красоте дисциплины. О том, что чувствует спортсмен, который усердно и регулярно тренировался, для того чтобы добиться успеха в каком-нибудь виде спорта. О том, как много работает балерина или художник, чтобы сделать совершенным каждое движение. Джонс объяснил школьникам, как сидеть в положении «смирно» и как оно способствует учёбе. Затем он приказал учащимся несколько раз встать и сесть в новое положение, потом также неоднократно велел выйти из аудитории и бесшумно зайти и вновь занять свои места. Джонс велел учащимся отвечать на вопросы чётко и живо, и они охотно повиновались. Уровень активности класса резко изменился. Все стали слушать с пристальным вниманием, начали выступать новые люди. Джонс был удивлен такой переменой в поведении класса, и стал размышлять насколько ему придется изменить свои представления о педагогике, поскольку раньше он предпочитал свободную обстановку на уроке и максимальную самостоятельность в учебе.

Во второй день эксперимента, во вторник, Джонс вошел в класс и обнаружил, что все молча сидят в положении «смирно». Джонс прочитал ученикам лекцию о силе общности. Он сказал, что индивидуальное соперничество часто приносит огорчение, а групповая деятельность позволяет достичь больших успехов в обучении. И затем, сказав, что общность, как и дисциплину можно понять, только прочувствовав на практике, велел им хором скандировать: «Сила в дисциплине, сила в общности». Ученики действовали с явным воодушевлением. В конце урока, без всякого предварительного обдумывания, он создал приветствие. Чтобы отдать салют, надо было поднять изогнутую правую руку к правому плечу. Джонс назвал его салютом Третьей волны. Ученики его класса должны были теперь использовать его при встрече друг с другом. В следующие дни ученики регулярно приветствовали друг друга этим жестом.

Кадр из фильма Д. Ганзеля «Эксперимент 2: Волна»

В среду Джонс выдал членские билеты всем ученикам, которые хотели продолжать обучение на его курсе. К 30 учащимся подопытного класса добровольно присоединились ещё 13 человек. На этом занятии он рассказал о силе действия, а затем дал ученикам различные задания, в частности, Джонс велел ученикам совместно разработать проект знамени Третьей волны, убедить двадцать детей из соседней начальной школы в правильности посадки «смирно» и назвать по одному надёжному школьнику, который мог бы присоединиться к эксперименту. Трое учащихся получили задание докладывать ему о нарушении установленного порядка и критике Третьей волны, однако на практике добровольным доносительством занялись около 20 человек, что у Джонса вызвало испуг.

К концу третьего дня многие ученики относились к своему участию в Третьей волне с полной серьезностью. Они требовали от других учеников строгого соблюдения правил и запугивали тех, кто не принимал эксперимент всерьез. Другие с головой ушли в деятельность и сами назначали для себя роли. Один из учеников, отличавшийся крупным телосложением и малыми способностями к обучению, заявил Джонсу, что будет его телохранителем, и ходил за ним по всей школе.

В четверг численность класса возросла до 80 человек. Джонс, обеспокоенный тем, что эксперимент стал выходить из под контроля, решил ускорить его завершение. На занятии он объяснил учащимся силу гордости. Школьники, собравшиеся в классе, услышали, что они — часть общенациональной молодёжной программы, чьей задачей являются политические преобразования в стране на благо народа. Джонс велел четырём конвоирам вывести из аудитории и сопроводить в библиотеку трёх девушек, которые сомневались в Третьей волне, и не пускать их в класс в пятницу. Затем он рассказал, что в других регионах страны созданы сотни отделений Третьей волны, и преподаватели там создали молодежные отряды, а в полдень пятницы об их создании по телевидению объявит лидер движения и новый кандидат на президентский пост.

В полдень пятницы 200 учеников заполнили зал, включая представителей молодёжных субкультур, никогда не интересовавшихся школьными делами. Друзья Джонса изображали репортеров, кружа по аудитории и записывая что-то в блокноты. В полдень телевизор был включён, но на экране ничего не появилось. Джонс прервал напряженное молчание и сказал, что не существует никакого вождя и никакого движения, а ученики отказались от свободы, обменяв ее на преимущества, которые дают дисциплина и превосходство, и их действия не сильно отличались от поведения немецкого народа. Он сказал ученикам, что фашизм — это не то, что делают какие-то другие люди, он здесь, в этой комнате, в наших собственных привычках и образе жизни. Школьники расходились в подавленном состоянии, многие плакали.