Объединение

– А ты кое-кому ничего не хочешь сказать? – нервным шёпотом проговорил Хету Тео, указав задорно взглядом на отстранённо пьющую алый напиток из хрустального бокала Айсу. Она быстро подняла взгляд ледяных глаз на Хета и на секунду они растаяли. Но потом вампирша вновь вернула себе привычную зиму.

– Убью… – процедил ему в ответ молодой человек. – Разберусь. После трапезы я признаюсь в чувствах, отстань…

– Да?! – вскрикнул радостный Тео. Эви, Гави с Лагорой и Хет аж подпрыгнули, забыв на мгновение причину столь сильного волнения.

В столовую вошёл Лайон, но без подноса с едой.

– Королева Марис, – он коротко поклонился и вдруг оживился. Уголки тонких губ в предвкушении чего-то интересного поползли вверх, – вам велено передать, что леди Алесы не будет на трапезе. – и вдруг торжествующая улыбка спала. – И что среди наших гостей есть убийца Бориса Сивиша Восьмого.

Никто из вампиров не шелохнулся. Ядовитым смятением переполнилась столовая. Королева и Этрих выразительно переглянулись, оба озадаченные, сбитые с толку и не знающие, что же ответить Лайону.

Хет, сидевший между Айсой и Тео, чувствовал ледяную ненависть, выраставшую справа от себя, и пылающий испуг слева. Два дорогих ему человека… Два яростных огня чувств… И эти два чувства испытывает в себе он… Страх потерять только что приобретённую любовь! Ненависть к этой судьбе! Всё не так… Всё разбито!

– Спасибо, Лайон. – прошептала Марис Аруэлла, разглаживая концы салфетки пальцами в белых с золотой каймой перчатках. – Спасибо… – она задумчиво отложила салфетку и обвела стол печальным взглядом.

– Друзья, – начала она. В тоне Марис Аруэллы не было угрозы и ни малейшего намёка на злость. Она не хотела пугать и без того полумёртвого Тео и встревоженного Гави, потрясающего руку онемевшей подруги. – это правда?

Королева не раз сталкивалась с такими случаями. Ещё в далёкой молодости она, будучи главным судьёй столицы Ригены, выносила приговоры за подобные деяния. С давних лет Марис Аруэлла действовала по установленному порядку: выслушать, обсудить, вынести справедливый приговор. Без первого пункта нельзя, а обсуждать смерть Бориса с семьёй бесполезно: по Айсе можно понять, что она будет искать мести, из чего следует, что приговор должен устраивать обе стороны, если, конечно, не свершится втихомолку самосуд, чего королева не желала. К Борису Марис Аруэлла никогда не питала дружбы. Безжалостный убийца, влюбивший в себя младшую сестру – вот кем был для неё вампир. Она думала, что с его уходом вздохнёт спокойно, но ей было жаль его. И жаль Айсу.

– Да, правда. – заявил Эвион, тут же потеряв всякий страх. Он, полный решимости, готов был сопротивляться и защищать друзей. Сам юноша с радостью погибнет, но не даст погибнуть ни любви Лагоры и Гави, ни отчаянному и молодому оборотню, ни вновь верящему в светлое чувство одиночке Хету.

– Мы защищались и только. – подхватил Гави, опять приняв серьёзный вид. – Борис Сивиш Восьмой намеревался отвести Лагору и Тео на бойню.

– Был у него этот грешок… – со скорбной улыбкой проговорил Брен. Ему-то смерть Бориса, как соперника, была как раз кстати.

Хрустнуло стекло.

– Кто… кто из вас это сделал? – Айса стиснула бокал в руке так, что стеклянная ножка треснула и упала на белую скатерть. Вампирша вдруг в испуге посмотрела на Марис, которая предостерегающе покачала головой и взяла из руки сестры сломанный бокал. Айса открыла рот, чтобы что-то сказать, и близко сидящие к ней различили два длинных острых клыка, словно змеиных, выпирающих на её бледные губы. Вампирша отшатнулась от стола и кинулась было к двери, дабы в приступе не разделаться с людьми, но потом обернулась и посмотрела в упор на Лагору. Гави тут же закрыл девушку плечом, приняв удар на себя. Тогда вампирша стала пытать тем же Тео, словно кобра гипнотизировала кролика. Тот не сводил с неё глаз, еле дыша и едва подавляя желание сказать «я убил». Мальчика словно накрыло ледяным куполом. Он забыл обо всех и смотрел лишь на приближающуюся вампиршу, взглядом вытягивавшую раскаяние.

– Кто… из вас… убил Бориса? – вкрадчиво повторила она. Идеальные черты выглядели пугающе притягательно. Она манила к себе и заставляла жертву саму сознаться.

Марис Аруэлла напряжённо следила за действиями сестры, рассчитывая, что успеет остановить Айсу, если та нападёт на Тео.

Вдруг Хет резко встал из-за стола:

– Я убил.

Айса моментально изменилась в лице. Ледяные глаза более не гипнотизировали, они умоляли Тео принять вину на себя. Но тот лишь шокированно смотрел на неё, потрясённый словами друга.

Айса не могла поднять глаза на Хета.

– Слышишь? Оставь его, это я убил. – спокойно повторил Хет. Его легонько трясло. Он попытался заглянуть ей в лицо, но не смог поднять головы.

Айса бросилась на Хета, но в нескольких сантиметрах от него остановилась. Он наконец посмотрел на искажённое ненавистью и болью лицо. Стеклянные глаза девушки смотрели куда-то сквозь него. Хет ощутил, что его больше нет.

Айса развернулась и, подхватив длинные полы платья, чуть ли не бегом вышла из столовой.