Объединение

«Свежий летний ветер дует в лицо, мощные крылья уносят дальше от мрачного царства вампиров. Смерти, конечно, не избежать, но к чему приближать это мгновение? Почему зачастую опускаются руки, когда надо бороться? Почему ты срываешься с утёса, хотя можешь удержаться? Оттого ли, что земля осыпается? Или от того, что ты не захотел лезть вверх? А если ты лезешь, но до пика горы ещё карабкаться и карабкаться? Что тогда? Искать место для отдыха? Переждать и расслабиться? Нет… Нет! Бороться! Там, наверху отдохнёшь! Пока есть к чему стремиться, надо стремиться! Когда же доберёшься до цели – отдохни, подумай и придумай новую цель. И снова в путь! Наверх, за желанным! Да, всё в мире имеет конец, но отчего бы не сделать этот конец началом? Ведь жизнь – это лишь один из этапов бесконечности… А я – его часть? Мелкая сошка… Зато способная сместить курс многих таких как я! И пусть умру, но зато поменяю направление другим! И на небесах мне это зачтётся… Стоп… Да какие небеса?! Я в небе, лечу на пегасе, и ни богов, ни воздушных замков! Богов нет! Ничего нет! И Ригены больше нет… Даже граф здесь меня не достанет! Какая свобода… Простор вокруг, и простор в моём сердце… Всё с этой высоты так ничтожно, так мелко… Поднимемся выше, и я не увижу лес под облаками… Всё исчезнет… Прощай, мир! Тебя нет! Есть только одно великое небо. Оно одно знает, что ничего нет. Почему я всё время думаю о столь незначительном, когда надо мною такое большое, грандиозное небо? Небо… Оно не нуждается в том, что так необходимо мне. Оно и так знает своё превосходство. А я ещё должен узнать. Понять, что для счастья всем необходимо так мало – увидеть такой маленький, некогда казавшийся большим, мир!» – Эвион закрыл глаза, отдаваясь ласке ветра, но в его шёпоте услышал нотки голоса девушки. – «Айола!» – юноша распахнул глаза, коротко бросил взгляд на браслет и вновь зажмурился, чтобы не прослезиться. – «Айола, я помогу тебе. Ещё несколько дней, и мы будем в Дестане! Только потерпи! Не говори со мной, хоть я и мечтаю слышать твой голос, не отражайся в чистых ручьях, хоть мне и нужно тебя видеть, чтобы не отчаяться в пустых красках мира… Держись, сохрани силы… Я помогу тебе. Ведь без тебя и это грандиозное небо – всего лишь тёмное покрывало над землёй»…

Эвион всё же открыл глаза, прижал к щеке тёплый талисман и опустил взгляд на подёрнутые пеленой тумана верхушки деревьев. Внизу не слышалось ни топота, ни воплей. Всё стихло. Лес словно вымер.

– Надо же… Я лечу! Лечу! Лечу! Кто бы мог подумать! Лечу! Как хорошо тут, наверху… – Тео развёл руки в стороны, имитируя крылья, и закрыл глаза. – Да… Оно того стоило! Лагора! Ну ты счастливица! Почему люди не имеют крыльев?

– Не всё же нам… – ответил Хет, сам беспрестанно свешиваясь вниз и разглядывая землю и высокие горы под ними.

Эви уловил грусть в голосе друга и некоторое время вглядывался в лицо Хета, на которое ветер безжалостно кидал длинные пряди волос. Хет, как обычно, был молчалив, но один единственный жест выдавал причину его печали: рукой он придерживал что-то во внутреннем кармане куртки. Пегас Эвиона немного отставал от Хета, и юноша разглядел, что из кармана торчал корешок книги. Он обрадовался за друга, что тот умеет трепетно любить.

«Люди меняются, когда они влюблены, но по Хету и не скажешь… Как много держит он в себе… И как ему не повезло. Влюбиться в того, кто ненавидит тебя… Или Айса его любит? Вспомнить хотя бы рассказ Тео про библиотеку… Но их расставание… Господи, только он нашёл счастье! Словно с его чувствами кто-то играет, даря и отбирая самое важное!

Айса… Она намного старше нас всех, а значит и думает по-другому. Хоть и родилась она в один из поэтичных веков прошлого, когда воспевали ночь, звёзды и рассветы, когда было принято не рассказывать о чувствах, а показывать их действиями и намёками под вуалью, коротким взглядом или мимолётной улыбкой… Но с годами Айса видела, как меняется мир. Она практична, вряд ли в ней за её жизнь осталась романтика… Для чего она дала Хету надежду? Ей было грустно? Одиноко? Видимо, да. Иначе бы она не изменяла Борису. На тот момент, когда она была с Хетом, про смерть вампира она не знала… А Хет – идеальная замена, в доме надолго не задержится… И точно не будет к ней приставать – гордый. А зачем нужна гордость, приносящая горе? За тем, чтобы прижимать к сердцу клочок воспоминания, забываться мечтами? Пусть лучше избавится Хет от книги – будет легче. Со временем он не вспомнит Айсу».