Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света

Называя себя «людьми пустыни», а пустыню — отечеством, бедуины-кочевники свободолюбивы и независимы. Бедуин и просторы Аравийской пустыни — понятия неразделимые. Поэтому главное место в повседневной жизни бедуина-кочевника по-прежнему занимают шатер, верблюд и оружие. Бедуины владеют оружием мастерски. И примером для подражания служит им Исмаил, прародитель арабов северной Аравии. Был он, как гласят легенды, непревзойденным стрелком из лука и искусным наездником [3].

Появлялся на свет и умирал бедуин в палатке; ее здесь называли бейт ал-шаар. Оплотом жизни бедуина-кочевника были верблюды, а главными местами обитания — стоянки у источников пресной воды.

И бедуины-кочевники, и жители современной аравийской глубинки, также как и их далекие предки, суеверны. Интересные зарисовки суеверия бедуинов прошлого принадлежат перу нашего соотечественника, барона Э. Нольде, посетившего ряд мест Аравийского полуострова в конце XIX столетия. По прибытии в Хаиль (в то время столицу Неджда, одного из районов современной Саудовской Аравии) он встретил со стороны населения не только прохладный, но откровенно враждебный прием: появление иноверца считалось тогда плохим предзнаменованием. Хамуд, двоюродный брат Ибн Рашида, тогдашнего эмира Неджда, управлявший в отсутствие брата городом, дал понять россиянину, что, случись что-то нехорошее, и его ожидает участь недавно зарезанного в Неджде французского путешественника Хубера, ставшего предвестником постигших город неприятностей. К счастью для барона, вскоре после его приезда начался дождь, длившийся 36 часов. Затем у Хамуда прошел кашель (вероятно, вследствие перемены погоды), мучивший его в течение 8 месяцев. И наконец, в Хаиль было доставлено известие о победе Ибн Рашида над племенами отейба и мтейр. Более того, оказалось, что враг пустился в бегство как раз в тот момент, когда наш соотечественник въехал в город. Все это и заставило жителей Неджда изменить их отношение к пришельцу из далекой России [4].

Основа основ жизни коренных жителей «Острова арабов» — соблюдение заветов и законов предков. В Аравии они свои, неписаные, известные, однако, каждому, даже ребенку. Мальчики впитывают их в себя с детства, в том числе во время традиционных вечерних мужских встреч, будь-то диваний в Кувейте или маджалисов в АбуДаби (ОАЭ). Именно здесь будущие мужчины познают освященный веками кодекс поведения араба, его наивысшие доблести — честь и достоинство; знакомятся с аравийскими критериями добра, зла и справедливости. Суд племени намного жестче суда официального, государственного. У арабов Аравии, ведущих кочевой образ жизни, нет тюрем. Однако вердикт племени может сделать для них невыносимым и места их обитания.

До середины 60-х годов XX столетия, когда в Прибрежной Аравии и в помине не было ни газет, ни телевидения, маджалисы выступали в качестве главного канала по распространению новостей. Присутствовавшие на маджалисах мальчики сидели молча, в разговоры не вступали. Им разрешалось участвовать в дискуссиях только по достижении 16 лет.

В ряду самых суровых законов Аравии прошлого — кровная месть. Убийце приходилось искать спасения в бегстве, и откочевывать к чужому племени, пользуясь священным заветом предков — правом убежища (дахейль). Отказать в последнем нельзя было даже врагу, если ему удавалось незаметно пробраться в палатку шейха и схватиться за ее стойку, или задеть человека, у которого он искал защиты, брошенным камешком, или, наконец, завязать узел на его головном платке, приговаривая: «Ана дахиль ляк», то есть «Я под твоей защитой».

Расцвет Абу-Даби связан с именем шейха Заида, первого президента ОАЭ (скончался 2 ноября 2004 г.). В качестве правителя княжества Абу-Даби он сменил (6 августа 1966 г.) своего брата, шейха Шахбута, личность достаточно самобытную. Живые свидетели тех времен рассказывали, что деньги, ежемесячно вручавшиеся шейху Шахбуту Англо-Персидской компанией за нефтяные концессии, он хранил в картонных коробках, под кроватью. Случайно обнаружив, что часть денег погрызли мыши, ввел новшество — стал прятать сбережения в жестяные коробки из-под бисквитов. Впоследствии прибег к услугам банка, бахрейнского, единственного в то время банковского учреждения на всем Арабском побережье Залива. Однажды распорядился связаться с управляющим этого банка и выяснить, в сохранности ли его деньги. Ответ был положительным. Однако шейх не успокоился и изъявил желание лично удостовериться в сказанном и в этих целях организовать для него осмотр сбережений. В течение нескольких дней банк лихорадило — в спешке туда отовсюду свозили деньги. Забив ими хранилище банка, пригласили шейха Шахбута. Он подошел к груде денег, осмотрел их... и заявил, что деньги не его — на купюрах не было меток шейха. Вот этого уже никто предвидеть не мог. Случился скандал, ставший со временем историческим анекдотом.