Объект

– Да как-то так… – с напряжённой улыбкой отозвалась Ханни. – Покружили мы за сотню метров от границы, поковырялись на паре участков, честно изображая геологов… И поняли мы, что ничего не выйдет. Так-то всё глухо, степь… Но линзы Рейко говорят, что вокруг – радары и лазерные датчики… Да их и так видно! Чёрт! Здоровые, крутятся!.. В общем, попытаться ночью пролезть… Да ну нафиг! И решились. Отъехали подальше, подключились к спутниковой сети. А почему нет? Ведь у геологов может быть спутниковый телефон? И тут у Рейко вылезло сообщение от Кэпа… Как там, детка? – повернулась она к той, хоть, разумеется, отлично помнила всё и сама.

– Пять слов, – протянула Рейко, увлечённо разглядывая самолёт. – «Дуйте сюда. Вас ждёт сюрприз». И цифры координат.

***

Самолёт был просто огромен, Первый чувствовал себя на его трапе жалкой букашкой. Гигантское трубообразное чрево разверзлось перед ним, откинув вверх не просто входной люк, а всю носовую часть, под которой теперь где-то скрылась стационарная рубка пилота. Внутри полая ту́ба салона была часто рассечена кольцеобразными рёбрами жёсткости. Между ними параллельно бортам располагались сиденья со спинками, обтянутые грязно-зелёным винилом. Каждое кресло было снабжено ремнём безопасности, который в застёгнутом виде охватывал и грудь, и бёдра.

Ханни знала, что делать с ремнём, и помогла Джону с Рейко, показав им, куда просунуть руки и как застегнуть карабин. А Первый догадался и сам. Но Ханни ещё для верности подтянула его ремень, плотно прижав Первого к креслу, а затем и сама устроилась между ним и Рейко. В том же ряду с боков уселись двое наёмников. Их позывные были Бука и Дан. Дан – тот, что приехал с Ханни. Бука – конвоир Первого и Джона. А другой наёмник из группы Ханни, видимо, как и планировалось, отгонял сейчас на базу фургон с оборудованием.

Первый уставился на мощный четырёхосный бронетранспортёр, прикованный к полу цепями. Его взгляд скользнул по угловатой броне, окрашенной в песочные тона, и остановился на креплении цепей. В квадратное углубление в полу было вделано железное кольцо, и цепь была пристёгнута к нему прочным навесным замком, запиравшимся не ключом, а ввинчивающимся стальным болтом. Первый ещё долго разглядывал корпус машины и рифлёную резину колёс высотой в пол человеческого роста.

Тут что-то загудело, завыло, и откинутая носовая часть самолёта стала медленно опускаться, угрожающе нависая над «пациентами» скорлупообразной махиной, изолируя их от дневного света. Когда глаза Первого привыкли к полумраку, оказалось, что высоко вверху, под сводами грузового отсека, мерцают тусклые оранжевые лампы.

Ещё полчаса бездействия под рёв прогревающихся турбин. Все молчали, не то чтобы опасаясь шпионских ушей наёмников, но всё-таки не особо стремясь говорить при них. Первый точно не мог так вот запросто взять и выдать то, что хотел сказать. Объяснить, как он рад видеть Ханни, вновь вдыхать едва уловимый запах её волос, чувствовать, что она рядом и в относительной безопасности. «Но это ненадолго, – напоминал себе Первый. – Всё изменится, когда мы долетим». И он старался запомнить каждый оттенок этой хрупкой минуты, пока всё ещё не так плохо.

Двигатели взревели громче, и Первый ощутил нечто новое. Хотя… Что-то похожее он вроде уже испытывал, когда ему кололи Препарат, и он лежал в больничном кресле, готовый отправиться в страну химических видений… Сначала – просто движение. Потом – плавный разгон чудовищного механизма. Дальше – мелкая тряска на неровной взлётной полосе. Затем – что-то будто бы мягко рвётся, разделяя реальность надвое, и тряска пропадает. И вот Первого тащит куда-то вместе с железной махиной. Качает то влево, то вправо, то назад, то бросает вперёд. В голове поднимается звон, а плечо касается маленького, сухощавого плеча стройной Ханни… Ну или плотного, накачанного плеча наёмника.

***

Летели они недолго. Каких-нибудь полтора часа, и Первому показалось, что он смутно чувствует треск электроразрядов и толчки микро-взрывов: то ли эти самые выбросы плазмы на обшивке самолёта, то ли как покидают свои ячейки тепловые ловушки. Страха не было. В Первом нарастало холодное боевое напряжение. И вскоре в салоне раздался, очевидно, голос пилота, загнусавленный плохим микрофоном:

– Посадка через сорок минут. Приготовьтесь.

Один из наёмников встал, скользнул в полумрак и исчез где-то за БТРом. Потом появился вновь и, как это ни странно, вдруг мягко скомандовал командиру:

– Командир Ханни, проводите спецов к месту выдачи обмундирования.

И Ханни, молча отстегнувшись и встав, помогла с этим Первому и Рейко. Они пошли за наёмником, оказавшись в другой части салона. Там в больших герметичных контейнерах лежало оружие, лёгкая броня «мирных спецов» и детали разобранных экзоскелетов.