Обелиск на меридиане

«Дорогая жена Анна!

Шлет тебе краснофлотский привет твой муж, военный моряк Алексей.

Я не получил еще ответа на свое последнее письмо. И на мое письмо перед тем ты ответила очень мало, а для краснофлотца письмо с дому — как жаворонок в небе.

Зато я получил письмо от брата Федора, каковое меня всего аж разожгло до злости. Почему ты, жена Анна, бросила на произвол судьбы моего отца, своего свекора, который лежал один больной, почти при последнем дыхании, а ты к нему даже не приходила навестить, постирать и сготовить еду? Обидно такое очень, когда мы теперь сродственники все и должны заботиться и помогать. А еще брат Федор расписал, как ты, жена краснофлотца, и твой батя, значит, мой тесть и тоже теперь сродственник, уклоняетесь от сдачи излишков хлеба и гнете вредную линию против коллективизации, не желая вступать в колхоз, и стали явными подпевалами-подкулачниками Сергутина, Чубрикова да Ярцева, справедливо раскулаченных, потому что нынче идет яростная борьба с кулачеством как классом. Ты, жена Анна, и твой отец должны знать, что все разговоры, что нужно призадержать хлеб, это кулацкие выдумки. Все излишки хлеба надо отвезти в кооперацию, а ежели продадите частнику или запрячете, то это идет вразрез с текущим моментом и играет на руку нашим врагам. У нас начинаются героические годы индустриализации, коллективизации и великого перелома, а ты, жена Анна, и твой отец не хотите и прячете хлеб. Такие ваши поступки режут мое краснофлотское сердце. Отсюда теперича мне ясно видно, как много предстоит борьбы на фронте темноты и невежества. Мы, краснофлотцы, сталкиваемся только с печеным хлебом. Но наш командир-комиссар товарищ Никитин говорит, что мы тоже должны помогать в хлебозаготовках и наш лозунг: «Краснофлотским письмом — по черепу кулака! Ударим кулака пятикратной!», и что наши краснофлотские семьи должны бороться против кулаков и недосдатчиков, как мы боремся с китвоенщиной и белобандитами, и что наше «сегодня» должно быть более бодрым и мощным, чем «вчера», и чтобы никаких разъедающих пылинок не попадало в наш здоровый организм. А у меня из-за тебя, жена Анна, и твоего отца получается коряво.

Тем паче, что я теперь первач экипажа. Первач это совсем не то, что в Ладышах самогон, а наоборот, значит передовой краснофлотец, с какого остальные должны брать пример. Но какой пример, когда вы с отцом прячете от народа хлеб?

Зато я добровольно подписался на Третий заем индустриализации, отдал взаймы государству весь месячный оклад. Двое в нашем экипаже отказались, так общее решение, что они дезертиры фронта труда и надо им словами вправить мозги, потому как наши рубль за рублем будто кирпичи на строительстве нашей страны. И еще я безвозмездно внес деньги, которые ты мне прислала, на постройку самолета «Дальневосточный комсомолец», о чем такой сочинил стих:

Не нужно красным морякам
Копить в карманах капиталы —
Пусть полетит наш самолет
На гибель белым генералам!

И еще сообщаю тебе, что навсегда порвал с религией — опиумом для народа, потому что бога никакого нет, это все поповский дурман, а есть революционная борьба классов. Крест я выбросил в Амур и теперь готовлюсь вступать в комсомольцы. Так что ты — жена первача-краснофлотца и должна брать и показывать своим подругам пример.

Жду скорого ответа. Я пишу много, а ты пишешь совсем мало и скучно. Напиши тоже много. Особенно как порешили с излишками и колхозом.

Мы здесь все чувствуем неизбежность защиты социалистического Отечества оружием. Наша флотилия к этому готова, она находится на боевом взводе. Белобандитские проходимцы всех систем и калибров скоро узнают силу нашего Красного Флота!

С тем шлю всем поклоны и остаюсь твой муж Алексей».