Объемный взрыв

Планетарная торпеда – это всего-навсего толстый металлокерамический цилиндр в два человеческих или, там, эхайнских роста, закутанный в изолирующую от мелких неприятностей окружающей среды шкуру из ноздреватой брони. Для облегчения транспортировки, а также избежания самопроизвольного перекатывания он снабжен ребрами и выступами, а пестрая маркировка, иногда в сочетании с угрожающей раскраской и воинственными надписями, придает ему несколько опереточный вид.

Но эта смешная штуковина, которой самое место на ярмарочном майдане в качестве афишной тумбы, в самый неудачный для мироздания момент взрывается с выделением энергии небольшого солнца.

Два таких солнца практически одновременно зажглись над злосчастным Троктарком.

Пространство над планетой оказалось смято чудовищным взрывом и теперь спешно, с некоторым даже раздражением, расправляло невольные искажения собственной структуры.

Все объекты сколько-нибудь значительной массы, что случились поблизости, теперь кувыркались в зоне гравитурбуленции, словно щепки в прибое.

* * *

Виновник торжества, каптор-один Аганнахихх, отдавши очередной приказ, с чувством выполненного перед начальством и Стихиями долга позволил себе на время вырубиться. Его мотало в кресле как набивную куклу, и только цервикальные фиксаторы не позволяли шее сломаться. Пенсне слетело с обычного своего места и порхало перед лицом на манер уродливой бабочки.

Его боевым товарищам тоже приходилось несладко.

Каптор-два Туннарлорн избежал беспамятства хотя бы потому, что штурм-крейсер «Кетлагг» первым оказался на пути гравитационной волны и частично поглотил ее разрушительную мощь собственным полем и массой. Туннарлорн выкрикивал в грохочущую пустоту приказы, которые никто не подтверждал. Но по расположению индикаторов на главной панели можно было судить, что хотя бы некоторые из них каким-то образом исполняются.

На «Протуберанце» пониженный до каптора-три Наллаурх, не израсходовавший до сей поры ни одной торпеды, к тому же лишенный всякой связи с флагманом, практически утратил всякий контроль над оперативной ситуацией. Ему никто не отвечал, никто не приказывал. Наллаурх вдруг в одночасье оказался предоставлен самому себе и волен был принять любое военное решение, которое некому было бы оспорить. При всех его амбициях, в неожиданном координационном вакууме он чувствовал себя неуютно. К тому же в настоящий момент он висел вниз головой, искусственная же гравитация функционировала отвратительными скачками, отчего иногда казалось, будто мозг бьется о черепную коробку изнутри, каковое обстоятельство рассудительности нисколько не прибавляло.

Зато вдруг воспряли Инборсы, изначально подавленные было атакой противника, а теперь, когда противник и сам огреб по полной, оставшиеся без его недружественного пригляда. А это значило, что никаких препятствий к полномасштабной торпедной атаке более не оставалось.

В особенности если вспомнить о торпедах «семь» и «восемь».

Экспериментальная серия. В количестве двух образцов, и только на «Протуберанце», штурм-крейсере нового поколения. Внешне не отличимые от всех остальных, даже раскрашенные точно так же, дабы не возбуждать излишнего внимания. На «семерке», помнится, какой-то юморист написал: «Мой поцелуй тебе запомнится надолго»… Разве что на пару ладоней шире обычного – за счет дополнительных интеллектронных цепей, ну, и, разумеется, особенностей начинки.

Другая в них была начинка. Не тривиальные супермассивные гравитоны, а что-то иное, за пределами академического курса. Как по этому поводу выразился научный офицер Диридурн, старательно изображая на суконной своей роже подобострастие: «Если я назову активный компонент этих устройств «мистическими мультимембранами», много ли вы почерпнете из этого термина полезной информации, янрирр первый навигатор?..» А еще сказано было на оперативном совещании перед отбытием: «Отстреливать «семерку» и «восьмерку» надлежит в крайнем случае, от полной безысходности и в условиях тотального неуспеха всех прочих средств. Считать сие актом возмездия Десяти Стихий мироустройству этелекхов, то есть действием ни с чем в истории не сравнимым по неотвратимости и разрушительности. Ибо с подрывом что «семерки», что «восьмерки», наипаче обеих, преисподняя покажется курортами Ускарри. Испытания не проводились за невозможностью скрыть сей демонстративный факт от потенциального противника, посему масштабы предполагаемого ущерба оценить не представляется достижимым…»

Что ж, теперь, по-видимому, настало самое время для гнева Стихий…

Одним из приятных следствий возвращения в строй Инборсов стало восстановление контроля за ориентацией штурм-крейсера в пространстве. Обнаружив себя в более подходящем всякому мыслящему существу положении, когда кровоснабжение мозга уже не зависит от сбоев бортовых систем, каптор-три Наллаурх прекратил шептать пустые ругательства и приступил к действенному командованию:

– Носовой гравиген, восстановить синхронизацию с Целью-один. Кормовые – держать позицию. Всем системам – активный статус. Локационный, доложить обстановку.