Объемный взрыв

– Обстановка дерьмо, янрирр каптор: все цели, кроме Первой, совершают хаотические эволюции. Корабли этелекхов пытаются сгруппироваться над Целью-один, чтобы перекрыть нам все возможности ее поражения…

– Борт-два, борт-три?

– Кувыркаются, как фрикадельки в супе…

– Пост активной защиты?

– Защитное поле в норме… в конце концов, нас пока никто еще не атаковал.

– Физическая защита?

– Есть повреждения… устраняются…

– Подробнее!

– Янрирр каптор, если вас интересуют торпеды, с ними все в порядке!..

– Торпедным постам с первого по третий – готовность одна минута… Торпедный пост-четыре – готовность пять минут.

Сразу же – единственный из всех – пришел озадаченный запрос:

– Торпедный-четыре, прошу подтвержения.

С торпедного поста-четыре должны отстреливаться «семерка» и «восьмерка», оттого и забеспокоился его командир, что понимает, о каком всеобщем сюрпризе идет речь.

– Торпедный-четыре, подтверждаю: готовность пять минут.

– Янрирр каптор, полагаю, вы понимаете…

– Отставить обсуждение.

– Слушаюсь, янрирр каптор.

К концу света все должно быть приготовлено наилучшим образом.

Каптор-три Наллаурх заставил себя улыбнуться. Внутри него все трепетало и корчилось от ужаса… но никого не касается, что там у эхайнского воина происходит в самых недрах души.

– По готовности… всеми торпедами… всеми, мать ваша покойница… огонь по Цели-один!

* * *

На борту корвета «Белый Змей» легат Хештахахтисс пробежал взглядом по диагонали сводку перехватов информационного контура противника. Этого оказалось достаточно, чтобы напрочь лишить его хваленого ярхамдийского самообладания.

– Ну, такое совершенно никуда не годится… – протянул он раздосадованно. И вдруг гаркнул, со всей силы врезавши хвостом по палубе: – Гасить этих болванов!

Первый удар эмиттеров «Белого Змея» пришелся по «Кетлаггу». Каптор Аганнахихх и ухом не повел: он все еще пребывал в благостной отключке. Погас свет, умерли экраны, заглохли гравигенераторы. Невыпущенные торпеды обратились в никчемные металлические болванки. Да и весь штурм-крейсер в одночасье сделался нелеп, неуклюж и ни к каким серьезным предприятиям не пригоден. Все системы отключились. Беспощадно и неумолимо затикали часы, что отсчитывали время его жизни. Из личного состава никто, по существу, не пострадал, поскольку болтался в невесомости на манер воздушных шариков и, адски сквернословя, пытался обрести что-нибудь твердое под ногами. Кое-кто даже травил с непривычки, и счастья это отнюдь не добавляло. К слову, имплантированные психостабилизаторы, призванные посредством гормональной регуляции понижать уровень агрессии – неуправляемый взбешенный эхайн с оружием в лапах для несения воинской службы абсолютно не гож! – тоже отказали. В рядах младшего офицерского состава вспыхнула истерия, но отдельные исступленные попытки ритуального суицида в отсутствие силы тяжести выглядели скорее комично, нежели пафосно.

«Швирабарн», некстати вынырнувший из-за «Кетлагга» с тем, чтобы отстрелять остатки боезапаса, получил половинную дозу от «Оскала», но этого оказалось достаточно, чтобы и его лишить систем управления и жизнеобеспечения.

– Терпеть не могу, – произнес легат Хештахахтисс, ни к кому специально не обращаясь, – когда военные действия превращаются в бардак. Мессиры, вы знаете, что такое бардак? Отнюдь не то, о чем вы могли прочесть у классиков, а то, что имеете сомнительное удовольствие наблюдать сейчас на мониторах. А с орбитальными стычками такое происходит сплошь и рядом! Какой идиот придумал звездные войны?!

* * *

Эту последнюю фразу и услышал Эрик Носов, находившийся на служебной палубе «спанки» – скоростного маломерного галактического транспорта, что выскочил из экзометрии в полупарсеке от зоны боевых действий через удачно подвернувшийся регулярный портал в открытом межзвездном пространстве. За ним следовали восемь тяжелых галатрампов специального назначения. В этой точке промежуточного финиша они намеревались ждать, когда операция из военной фазы перейдет в спасательную.

– Мы вынуждены были так поступить, – сообщил ему легат, но в голосе его не читалось сожаления. – Иначе панбукаваны, со своими варварскими представлениями о воинском долге, так и не вспомнят, для чего они здесь.

– Ну так напомните им, – буркнул Носов. – Вы рядом, а я не могу с ними даже связаться.

– Но ведь у вас там, кажется, есть свой человек! – удивился легат.

– Это не человек, – возразил Носов. – Это сплошное недоразумение…

Однако же мудрому совету счел за благо последовать.

На диво, Фабер откликнулся сразу.

– Какого черта? – недовольно спросил Носов. – Почему вы до сих пор болтаетесь над станцией?

– Я сам не понимаю, – отвечал тот задушенным голосом, – но мне кажется, что они решили принять на себя все эхайнские торпеды до единой.