Оберег из Сычигорья (СИ)

Она подбежала к деревянным перилам, приложила мизинец и быстрым ударом ножа отсекла себе палец. Завернув руку в тунику, Веста забралась обратно и прокричала:

— За подозрения в связях с движенцами самогонщица Тайя Дикарка приговаривается к тропе смерти. Суд окончен!

Месть удалась. Балун верно рассчитал, что ни Мортус, ни барон не станут игнорировать подозрения. Знать ненавидит и боится движенцев сильней сторонщиков и готова пожертвовать жизнями сотен детей. Сметана слышал приговор, наблюдая с трибуны обычного люда. Барда не пригласили в ложи, а к остальной знати не пошёл, избегая Люцию и компанию.

«Даже Веста перепугалась. Лихо она с пальцем. Чувствует, когда нужно добавить драмы, — наблюдал Балун. — Посадская дурочка заволновалась. Интересно, Тацит её сохранил для себя? Может, продаст? Жаль, Голяшку не вижу… Побежала? Беги, беги, спасай. Саму кинут на тропу».

Когда глашатаи передали по арене приговор народницы, Ратмир начал действовать. Он покинул трибуну и побежал в сторону входа на тропу. Единственный шанс спасти девочку — выкрасть её у стражи до вывода на арену. Если Голяшка, не видя лица Тайи, среагировал на имя, то Люция среагировала на Ратмира. Она поняла, что молодой человек бросился спасать девочку, однажды уже спасённую им. Тацит оказался прав. Тропа разбудила невесту. Люция в девочке увидела себя. Беззащитную дурочку, поверившую городу и преданную им. Наследница Полынь-поля обрела смысл. Отныне она будет помогать тем, кто страдает от жестокого мира горожан.

— Нет! Нуги! Он умрёт без меня! — визжала Тайя, пытаясь вырваться из рук стражников. — Нуги, братик, бери куклу и жди великана!

Как обычно, храбрая девочка в минуту опасности подумала о братике. Спасти их мог только зелёноглазый здоровяк, но на двоих его не хватит. Тайя обрадовалась, что не взяла оберег, теперь он наколдует брату защитника.

Тем временем защитник застрял. Ратмир вклинился в толпу опоздавших жителей и по началу справлялся с потоком. Подзатыльники и крики помогали двигаться, но у входа на арену Голяшка остановился. Маленькое пространство так сжало людей, что любой толчок здоровяка привёл бы к переломам или удушью. Оставалось ждать, когда опоздавших пустят внутрь. Вскоре Голяшка понял, что не успел.

— … стражник белого рода наказан за немотивированное убийство горожанина. Помилован и приговорён к изгнанию. Вместо него новый участник. Девочка-самогонщица. Виновна в связях с движенцами, — услышал Ратмир голоса глашатаев.

Каменщик видел, что девочку сбросили на тропу. Оставалось три прыжка лошади до входа на трибуну, как он услышал крик Люции.

— Ратмир! Псарь потянет за ту верёвку!

Девушка, зажатая толпой, показывала на двух стражников. Они стояли рядом с натянутым канатом. Тот был привязан к воротцам, открывающим собакам путь на арену. Участников сбросили на тропу, псарь ждал окончания ставок. Голяшка сменил направление и стал протискиваться к верёвке. Нужно вырубить стражников и не дать подняться воротам.

Услышав приговор, Тацит начал действовать. Из слов Тайи мужчина понял, что та оставила куклу дома. Он единственный на арене догадался, о чём кричала девочка. Обереги утрачивали силу со смертью владельца, поэтому чтобы помочь Движению, необходимо спасти девочке жизнь. А для этого нужно доставить куклу до старта тропы. Тацит вскочил и, не обращая внимания на Люцию, кинулся к выходу. Немедленная реакция Ратмира с Тацитом обрадовали невесту. Они тоже хотят спасти Тайю.

Люция крикнула Ратмиру о верёвке и псаре в тот момент, когда Тацит спрыгнул с лошади у дома Дикарки.

Барон наслаждался. Он хлопал себя по пузу, Эльзу по заду, а гостей по головам. Бадьяр Широкий только что наказал движенца и поставил на место народницу. Горожане обожают своего барона, знать послушна, осталось закрепить успех победной ставкой.

— Мой верный Гидон, не желаешь пари? Какая чудная тропа. Уверен, что сегодняшние игрища станут лучшими за последние четыре года.

— Пусть будут прокляты игрища, где невиновных приговаривают к тропе!

Все посмотрели на повитуху, стоявшую в ложе Гидона. Суровая женщина в принципе редко говорила, поэтому окрик прозвучал как бунт. Властная четвёрка, находившаяся в ложе барона, напряглась. Однако Бадьяр не обиделся.

— Уважаемая Шанежка, я тоже считаю осуждение невиновных злом. А борьба со злом — главная забота барона. Считаешь, что Веста Кнут преступно ошиблась? В чём же?

«Вот лис, а! — подумал отравитель. — Пользуется случаем, чтобы окончательно завалить Весту. Он или слишком хитёр для дурака, или ему кто-то помогает. Ничего, скоро всех ждёт наказание».

— Король вмешается, — через паузу ответила Косая. — Нельзя, чтобы безнаказанно пропадали девушки. Их ждёт дома мать… Она их вырастила… А девушку могли отправить на тропу глупые бароны других земель. Но мать этого не простит. Сердце матери…

— Что с ней? — обернулся барон к костоправу, когда женщина, не договорив, замолчала.

— Дочь.

— Чё?

Костоправ Давлей Болтун грустно смотрел на супругу и молчал. Бадьяр замотал головой в поисках объяснения.