Оберег волхвов

— Думал я над твоими словами, Евпраксия Всеволодовна, — сказал епископ. — Если этот незнакомец с сатанинским знаком — из Юрьева, то мы дознаемся о нем. Но ведь такие знаки носят отступники от латинской веры, которые служат черные мессы. А откуда здесь этому взяться? Может, кто-нибудь пришлый научил? Не знаю… Вот язычники, слыхал я, устраивают тайные сборища в роще возле озера. Люди поговаривают, что эти поганцы около своих идолов творят блудодейства и приносят жертвы. До сих пор никто не смог поймать их на месте, но теперь уж я возьмусь… В иных краях, бывало, люди ударялись в язычество потому, что бедность их заедала, и они думали, будто идолы и волхвы им помогут. Но здесь, под Юрьевом, сейчас никто не голодает, слава Богу. Земли у нас плодородные, пастбища обильные. Да и бояр я всегда наставляю, чтобы смердов не обирали и в озлобление не вводили. Одна беда — степь близко, кочевники рядом. Но ведь и от них у нас заслоны имеются. Да и потом, поганые поганым — рознь. Среди наших торков, например, много еще язычников, но обряды у них мирные, без жертв и блуда, без сатанинских знаков. А тут… Да, вижу, что пора распутать этот змеиный клубок.

Скоро епископ собрал нескольких монахов и, посовещавшись с ними, начал действовать. Во все подозрительные места были отправлены монахи и стражники. Особое внимание привлекло сельцо Выря, возле которого были замечены странные сборища. Даниил обратился за помощью и к юрьевскому воеводе, но тот откликнулся не слишком охотно.

— Позвольте и мне высказать свои догадки, — обратилась Анна к Даниилу и Евпраксии. — Ведь, как я уже говорила, За- вида, моя мачеха, родом из этих мест. И, сдается мне, она никогда не была настоящей христианкой. Надо бы дознаться, из какой она семьи. Возможно, Завида и Берислава приезжали сюда навещать своих родственников? Ты говоришь, отец Даниил, что воевода не хочет тебе помогать распутать это дело. Так, может, ему что-то известно, но он скрывает? Вдруг и его Завида подкупила?

— А ведь девушка дело говорит, — заинтересовался епископ. — Помнится, мне как-то доносили, что какая-то странная не то боярыня, не то боярышня наведывалась в Юрьев. Поговаривали, что на свидание к полюбовнику приезжала.

Я послушал, да и забыл. Надо бы теперь расспросить подробно.

На другой день из Выри были приведены двое язычников, уличенных в отправлении поганских обрядов. Вначале они ни в чем не хотели признаваться, но под угрозой побоев и пыток рассказали о месте ночных сборищ в роще у озера. Посмотрев на рисунок Феофана, они не сдержали удивления и разом воскликнули: «Да это же лохматый Якун!» Но о Завиде и Бериславе язычники ничего не могли рассказать. Они знали, что к Якуну приезжали женщины, но имена и звания этих женщин были им неизвестны.

Чтобы разведать всю правду, киевские гостьи и епископ поехали в сопровождении охраны к селу Выря. Разбираться в запутанном деле пришлось несколько дней. В роще был найден окровавленный идол, возле которого лежали кости и черные перья. Местные жители отличались угрюмостью и неохотно отвечали на вопросы. Правда, упоминали о некоем Биндюке Укруховиче, который когда-то жил в этих местах, но потом превратился в волка и убежал далеко в северные леса. Очевидно, многие язычники относились к загадочному оборотню с приязнью. Кто-то вбил им в голову видеть в Биндюке своего будущего защитника. В избах местных жителей нашлись жезлы с черными птичьими головами на конце, волчьи шкуры и маленькие уродливые куклы.

— Какие зловещие предметы! — удивлялась Анна. — В детстве нянюшка рассказывала мне о старых верованиях, но там не было ничего мрачного. Наоборот, она говорила, что те боги и домовые охраняют, берегут людей.

— В каждой вере есть светлые и темные божества, а люди между ними выбирают, — сказала Евпраксия. — Русичи почти всегда поклонялись светлым богам, духу добра — берегине. Но вот эти язычники выбрали духов зла. Они считают себя оборотнями и поклоняются навьям.

— Что, навьи?.. — Анна вздрогнула. В этом слове для нее с детства таилось нечто запредельно-ужасное, о чем она и знать боялась.

— Да. Так называются души злых мертвецов, покаранных силами природы — утопленников, либо убитых молнией, съеденных волками. Навьи в виде страшных черных птиц летают по ночам в бурю и дождь на злых ветрах. Их крик означает смерть. Двадцать лет назад навьи якобы появлялись в Полоцке. Люди прятались от них в домах, заслонялись оберегами. Навьи принесли с собой болезни, засуху, пожары, войны.

— И как же можно поклоняться такому злу?

— Я тоже не понимала, живя у Генриха, как можно поклоняться сатане. Но, видно, так устроен мир: добро укрепляется в борьбе со злом.

По Уставу Владимира совершение языческих обрядов считалось преступлением, а потому идолопоклонников тут же взяли под стражу. На допросах они недолго отпирались и раскрыли подробности своих ночных игрищ. Евпраксию потрясло сходство этих обрядов непросвещенного язычества с черными мессами образованной европейской знати.