Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

— Не смей от денег отказываться, — строгим тоном велела она. — Они для того, чтобы улучшить жизнь нашему Марику, на это и трать. Сейчас отцы и сто рублей жалеют детям после развода кинуть, от алиментов убегают, а Кирилл сам проявляет инициативу. Марик счастлив от мужского внимания, пусть так и продолжается. Этого вот ни я, ни ты не можем ему дать.

Этот разговор на кухне оставил самое странное впечатление. Наверное, потому что мне начало казаться — Кириллу удалось за один вечер найти соратника в лице бабушки. Хотя о чем это я — Олеся тоже призналась, что “Кир стал настоящим крашем”. У меня от этого выражения глаз задергался!

Подонок-сосед снова притаился. Я дважды встретила его за выходные в компании вернувшейся из поездки жены. С ней он был тише воды и ниже травы, но этот его темный взгляд… Он не сулил ничего хорошего. Впрочем, и у меня было предчувствие, что эти дни просто затишье перед бурей, и надо быстро решать проблему.

Глава 20

Мира

После выходных мы всей дружной компанией выбрались из квартиры: я отводить Марка в садик, Олеся пошла в школу, а бабушка отправилась в деревню. Ей нужно было подготовить дом к зиме, чтобы потом перезимовать в городе. И я не вмешивалась в её планы — бабушка всегда говорила, что работа в огороде держит её в тонусе. «Как только перестану трудиться, тело сразу вспомнит, сколько ему лет, и я тут же постарею» — всегда повторяла она.

Лесе в этом году предстояло сдавать выпускные экзамены, поэтому большую часть времени она проводила за учебниками. Я верила в неё и знала, что она добьётся всего, что планирует.

Понедельник прошёл неожиданно быстро. На работе было не слишком много задач, и с Кириллом мы так и не пересеклись. Возможно, он был занят своими делами, а может, просто решил дать мне передышку.

После работы я не торопилась домой — Марка сегодня забирала Олеся, так что я спокойно зашла в ближайшую кофейню. Устроившись у окна с видом на мокрые от дождя улицы и огни автомобилей, я заказала себе латте и достала телефон.

Я снова начала просматривать объявления о квартирах. Ситуация с соседом становилась всё хуже, и я понимала, что надо срочно переезжать. Но сколько я ни искала, подходящих вариантов не находилось. Либо слишком дорого, либо квартиры были далеко от центра, либо состояние жилья оставляло желать лучшего, и даже на фото угадывались трупики тараканов. И, конечно, эта надпись — «сдам семье без детей» — будто издевалась над мной, выскакивая в каждом третьем объявлении.

Наткнувшись на одно из таких объявлений, я всё же решила попробовать позвонить. Может, получится как-то уговорить собственника?

— Здравствуйте, — начала я, пытаясь быть максимально вежливой, — я по поводу квартиры на улице Гагарина. Хотела бы уточнить, может ли собственник сделать исключение? У нас один ребенок, но понимающий и аккуратный, он не испортит ремонт.

На другом конце провода раздался тяжелый вздох.

— Девушка, я всего лишь риэлтор, — ответила женщина раздраженным голосом, словно я уже десятая за день, кто задаёт этот вопрос. — Собственник категорически против детей. Читайте объявление внимательнее, пожалуйста, и не тратьте зря чужое время.

— Прошу прощения… — начала было я, но она уже повесила трубку. Три коротких гудка, как финальный аккорд реквием для моих надежд.

Настроение испортилось. То воодушевление, что во мне было целый день, будто бы испарилось. И уже не было той уверенности, что получится найти замену нашей квартире при моем бюджете. А снять жилье подороже я просто не могла себе позволить — вдруг не вывезу? Потеряю работу, появятся лишние срочные расходы?

Или стоит воспользоваться теми деньгами, что дал Кирилл? Потому что ситуация с агрессивным соседом требовала срочного решения… Но соглашаться на предложение Кирилла и переезжать в выбранную им квартиру не собиралась — он и так многое сделал, быть обязанной ещё больше я не хотела. К тому же надо всегда рассчитывать на себя. В этом я уже не раз удостоверилась. Потому что я — единственная неизменная единица в нашей с Марком жизни.

Некоторое время я сидела и смотрела на дорогу за окном, где мелкий дождь шёл тонкими струйками по стеклу, словно разделяя мир на части. Машины плавно тянулись в пробке, фары размывались в серой дымке, и моё настроение становилось таким же туманным и безнадёжным.

«Как вообще можно быть против детей? — мрачно подумала я, чувствуя, как раздражение смешивается с отчаянием. — Если за ними следить, они ведь не рисуют на стенах и не рвут обои».

Мои размышления с чашкой кофе в руках прервал звонок. Я сначала порадовалась — подумала, что звонит другой риэлтор, которая обещала переговорить с хозяином квартиры, но это была Леся.

Несколько удивленная ее настойчивым звонком — обычно сестра писала сообщения или присылала видео, тапнула на экран.

— Привет, Лесь, — ответила я, поднося трубку к уху и ожидая услышать что-то обыденное. Из серии — “дома хлеба нет, кинь денег”.

— Мир, я не знаю, что происходит, но воспитательница говорит, что Марка забрали час назад, — быстро запричитала она дрожащим голосом. Едва ли не плача.