Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

У меня руки затряслись, а в горле встал горький ком. Воздух будто стал густым и тяжелым, и я не могла сделать вдох. Словно кислород превратился в вязкую субстанцию, которой не получалось наполнить легкие. Ноги стали ватными, и каждый шаг давался с трудом.

Позади раздались уверенные шаги Кирилла. Он подошёл ближе, и я заметила, как с лица соседа сползла улыбка, а глаза расширились от удивления.

— Добрый вечер, — холодно произнёс Кир.

Тот пробормотал что-то невнятное, пожелал также хорошего вечера и поспешно скрылся за дверью своей квартиры, хлопнув ею так, что эхо разнеслось по лестничной площадке. Но к счастью, Марик не проснулся.

— Странный тип, — прокомментировала Леся, поворачиваясь к нам. — Привет, Кирилл.

— Привет, Леся, — напряженно отозвался он, видимо, анализируя увиденную сцену и мою реакцию. — Может, ты нам дверь откроешь, если уж твоя сестра решила изобразить столб?

Я зло на него посмотрела, а Леся быстро начала отпирать дверь.

Первым вошёл в квартиру Кирилл, аккуратно неся на руках Марка. Он осторожно снял обувь и направился прямо в сторону моей спальни, чтобы уложить сына.

Меня же до сих пор трясло. Я испытала такой страх, что, если бы это было возможно, поседела бы в одно мгновение. Ноги не слушались, и я оперлась о стену, пытаясь собраться с мыслями.

— Он тебе что-то сделал? — тихо спросила я, обращаясь к Лесе.

— Кто? — не поняла сестра. Затем, догадавшись, о ком речь, спросила: — Сосед? Да нет, просто какие-то странные вопросы задавал. Скользкий он какой-то.

Я выдохнула с облегчением, ощущая, как напряжение немного спадает. Сняв туфли и пальто, пошла в сторону кухни. Мне срочно нужны успокаивающие капли бабули!

Но дойдя до кухни, я лишь устало опустилась на стул и осталась так сидеть, обхватив голову руками. Мысли хаотично метались, и не получалось ни одну схватить за хвост.

Вздрогнула, едва увидев тень рядом. Подняв глаза, заметила, что рядом сел Кирилл.

— Мира, ты что-то от меня скрываешь, — сказал он.

— Ничего из того, что ты должен знать, я не скрываю, — устало произнесла я.

Мне до сих пор было не по себе от мысли, что этот подонок мог что-то сделать моей хрупкой и ранимой Лесе. Я себя чувствовала просто отвратительно, потому что не смогла решить проблему. Так и не нашла жилье.

— Кем был этот мужик рядом с Олесей?

— Сосед, — отозвалась я и недовольно спросила: — Тебе разве не пора?

— Нет, — нахально ответил Никольский. А потом вгляделся в мои глаза и сказал: — Я же вижу, как ты напугана. Просто соседа ты бы не испугалась. Так что, Мира? Кто он? И что тебе сделал?

Я усмехнулась. Когда-то я думала, что ты — последний, кто должен знать о моих проблемах, а сейчас я готова была выложить все. Потому что я не справлялась. Во мне боролись гордость и здравый рассудок. И на этот раз у гордости не было и шанса. Потому что сестру ценила даже больше себя и не могла позволить, чтобы ее кто-нибудь обидел. И плевать, если для ее безопасности придется переступить через себя.

В конце концов, к черту гордость. На кону стоит куда большее. Сейчас я бы и на колени встала, чтобы попросить о помощи.

— Это бывший собутыльник отца, — начала я тихим голосом и опустив глаза. Мне не было стыдно, просто… тяжело. — Ты ведь знаешь, что мои родители были алкоголиками и вели не самый правильный образ жизни. Так вот…

— Он к тебе приставал? Что-то сделал? — в его голосе смешалось все — холод, беспокойство, злость. Никольский нетерпеливо поднялся, едва не уронив стул и теперь возвышался надо мной.

Я усмехнулась, когда в памяти всплыла отвратительная сцена. Как я оказалась в западне, и выхода по сути не было. И то, как мне удалось выбраться, и я отчаянно бежала от подонка, теряя обувь, в одной пижаме…

Он ничего не успел сделать, но и от нескольких его прикосновений меня выворачивало еще долго.

— Попытался. Но мне повезло… — я потерла лицо, будто так можно стереть все неприятные воспоминания. Выпрямилась и закончила короткий рассказ: — А потом родители погибли, квартира сгорела, и мы переехали. Я уже о нем забыла, но мы встретились вновь. Представляешь, новый сосед.

Лицо Кира напоминала ледяную маску — губы поджаты, в глазах пылает ярость, скулы заострились — казалось, коснешься их и порежешься.

— Почему ты мне не рассказала, когда это все началось, Мира?

— Ты ведь знаешь ответ, — я отвернулась от него, не в силах выдержать его пробирающий до костей взгляд.

— Не знаю. Если бы знал — у тебя не спрашивал.

Сильные пальцы коснулись моего лицо, сжали подбородок, заставляя смотреть на него. Несколько долгих, словно бы длящихся как вечность, секунд, Кирилл будто что-то искал на дне моих глаз. Затем вздохнул.

— Ясно. А сейчас что не так, Мира? Почему ты так долго тянула? Если бы он тебе что-то сделал, м? Тебе или сестре?

Я снова хотела отвести взгляд, отвернуться, но он продолжал крепко меня удерживать.

— Я искала квартиру… Мы собирались переехать…

Кир вдруг усмехнулся, но это была какая-то горькая и злая улыбка.