Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

И это меня отрезвило. Волшебство момента исчезло, лопнув как мыльный пузырь с тихим хлопком. Я первой отстранилась, разрывая контакт и открывая глаза. Кирилл тоже остановился, глядя на меня с такой глубиной чувств в потемневших от страсти глазах, что у меня перехватило дыхание.

Мы стояли так, всё ещё обнимая друг друга, несколько долгих секунд. Тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Потом я разжала свои руки, сцепленные на крепкой шее, и его руки тоже опустились.

— Мира… — прошептал Кир, слегка касаясь моей щеки кончиками пальцев. Его голос был хриплым и тихим.

Я прикусила губы и опустила взгляд. От былой уверенности не осталось и следа, зато стыд и неловкость опалили жаром мои щеки.

— Я… Я не знаю, что на меня нашло… Прости, — пробормотала я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Прости? — хмыкнул Никольский, слегка наклонив голову. — Извиняйся так каждый день, мне понравилось.

Теперь мои щеки горели уже не от стыда, а от праведной злости!

— Знаешь ли… Тебе пора!

— К сожалению, действительно пора, — согласился он, вздохнув. — Проводишь?

— Что ещё? Платочком на прощание помахать? — спросила я, нервно заправив волосы за ухо, стараясь сохранить остатки самообладания.

— Лучше поцелуй, — улыбнулся Кирилл, и в его глазах заиграли озорные огоньки.

— Размечтался, — фыркнула я.

— Как показала практика, мои мечты сбываются, — нахально подмигнул он и направился прочь из кухни.

Я направилась следом за ним. Проследила, как Никольский, наклонившись, надевает свои туфли, а потом выпрямляется, заполняя собой всё пространство прихожей. В тесноте коридора его присутствие ощущалось особенно остро.

— До завтра, Мирочка, — произнёс Кирилл с широкой улыбкой, от которой на его щеке выступила ямочка. Затем его взгляд стал более серьёзным, и он добавил: — Можешь не искать новую квартиру. Сосед больше вас никогда не побеспокоит.

Почему-то я сразу поверила его словам. Тепло разлилось по телу, словно солнечный луч пробился сквозь тучи.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, сдерживая желание вновь обвить руками его шею и утонуть в объятиях.

С моих плеч вмиг будто упал стокилограммовый груз, который тянул меня вниз, в личный ад. Стало так легко и спокойно, что даже не верилось.

— Поцелуешь?

— Нет, — отрезала я.

— Жаль, — тяжело вздохнул он, но уголки его губ всё же дрогнули в улыбке.

Кирилл вышел из квартиры, оставив после себя лёгкий аромат своего парфюма — свежий, с нотками древесины и цитруса. Я заперла дверь, и когда обернулась, то встретилась глазами с Лесей. Она стояла, прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди.

— Ты чего не спишь? — спросила я, стараясь скрыть смущение.

— Хотела перекусить… но едва не обожглась, когда пошла на кухню. Вы там с Киром устроили пожар, — улыбнулась сестра, хитро прищурившись.

— Смешно, — пробормотала я, проходя мимо неё.

— Ну извини, у меня такой юмор, — развела руками Леся и добавила: — Мира, а тот парень, с которым ты на свидание ходила, он прям не очень?

— С чего ты взяла? — приподняла я бровь, останавливаясь и поворачивая к ней голову.

— С того, что ты бы целовалась с парнем, с которым на свидание пошла, а не с Киром, — ответила она, не сводя с меня пристального взгляда.

Я прикусила губу… В том-то и дело, что Рома — замечательный, просто не мой человек.

Тут активизировался внутренний голос и язвительно прозвучал:

"А Кирилл, значит, твой человек?"

Этот вопрос мне совершенно не понравился. Помрачнев, я пожелала спокойной ночи сестре и направилась в спальню. Утро вечера мудренее, верно? Я буду думать и ломать голову себе завтра. С чистой головой и свежими мыслями, которые больше не будет туманить произошедшее на кухне.

Глава 24

Кирилл

Сразу после разговора с Мирой, в машине, у меня состоялась беседа уже с отцом. Чтобы застать его одного, без многочисленных помощников и секретарей, мне пришлось поехать в особняк, из которого я совсем недавно переехал. Как всегда, дверь открыл услужливый Джереми.

— Добрый вечер, младший хозяин, — поприветствовал дворецкий.

— Привет, Джереми, — отозвался я, проходя внутрь дома и снимая верхнюю одежду.

— Я сейчас сообщу о вашем приезде госпоже, а также подготовлю спальню…

— Не стоит, — перебил я вежливую речь мужчины. — Я не останусь на ночь.

— Как скажете, — уже в спину сказал Джереми.

Я уже поднимался по широкой лестнице. Затем миновал коридор с портретами предков, которые смотрели на всех с немым укором и свысока. Эти картины — еще одна блажь мамы, которая обустраивала наш дом по всем правилам аристократии. Дубовые двери кабинета отца были приоткрыты, но его самого там не оказалось. Но я знал, где его искать. Без стука ворвавшись в спальню, я застал его сидящим в кресле у окна.

— Хм, ты ведь понимаешь, что не тебя я хотел сейчас видеть в своей спальне? — спросил он, скривив губы в легкой насмешке.