Обещаю вернуться никогда (СИ)

– Я не собираюсь заходить в этот дом!

Лед посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, и Шива понял, что чая не избежать.

– Так будет невежливо, – сказал Серебряный.

Ладимир и ведьмак тем временем шли к дому.

– Шива, надо полагать, правая рука у Великого Князя? – спросил Геральт.

– Нет, обычный младший князь. Не понимаю, на кой ляд он сюда притащился. Правая рука – Серебряный.

– Он дружен с Шивой?

– Вовсе нет, с чего ты взял? – удивился Ладимир. – У Леда друзей раз, два и обчёлся, и Шива в их число не входит, да и никто из младших князей.

Немного помолчав, Геральт сказал:

– Шива меня нанимал.

– А, так вот почему у него рожу перекосило, когда он тебя увидел!

Ладимир едва руки не потёр от удовольствия, но сдержался. На терраске он спросил у Геральта:

– Может, останешься? На стол поможешь накрыть…

– Без меня управишься, – ответил Геральт и пошёл в дом.

…Я проснулась на рассвете. Мне снился прекрасный сон: будто Геральт лежал рядом и обнимал меня… Сон был удивительно правдоподобен, но всё же это был только сон…

Или нет?

Блаженную негу, которая баюкала меня, будто тёплое море, как рукой сняло, и я резко села.

В доме, кроме меня, никого не было.

Я глубоко вдохнула. Геральт никоим образом не мог оказаться на диване, здесь спал Ладимир. Меня прошибло холодным потом от мысли, что это его я обнимала и шептала ему всякую любовную чепуху. А ведь наверняка ему, он, зараза, не стал бы меня будить и отпихивать.

И как я теперь в глаза ему смотреть буду?! Ему-то что, его ничего смутить не может. Господи, мы с ним хотя бы не целовались? Или… Нет, целовались, точно. Я даже помнила его вкус. Чего я совсем не помнила, так этого того, было что-то после поцелуев или нет. Вроде нет… ночная рубашка на месте, во всяком случае.

Вот влипла…

Я легла и накрылась одеялом с головой, прижавшись лбом к стене. Что теперь делать? «Извини, Лад, я перепутала?». А то он сам не знает, я же его Геральтом называла!

А всё ведьмак виноват, сволочь этакая! Вот ведь, полюбится сатана пуще ясного сокола!

Скрипнула дверь. Возвращается, провались он на ровном месте. Тристан между собой и Изольдой меч клал, чтобы непотребные мысли в голову не лезли. Меча у меня нет, но кочергу положить можно было бы. Огрев предварительно Ладимира по лбу. По справедливости, кочергой надо бы огреть Геральта, но Ладимир тоже хорош, мог бы разбудить, а не слушать бредни сумасшедшей! Пусть теперь расплачивается за себя и за Геральта!

Жалко, кочерга возле печки стоит… отличная вещь, зря я отказалась от привычки держать её в изголовье…

Он лёг рядом со мной, обнял и по-хозяйски притянул к себе.

Скотина!

Я собралась послать его куда подальше, но что-то меня остановило. Что-то было не так. Хотя бы то, что Ладимир ростом был чуть выше меня и телосложением напоминал анатомическое пособие, а у меня было такое чувство, будто я прижимаюсь спиной к медведю гризли.

Я повернулась и оказалась нос к носу с Геральтом.

– Всё-таки я тебя разбудил, – сказал он, заправляя выбившуюся прядь мне за ухо.

Боюсь, в тот момент я выглядела совершенно неромантично. Тяжело быть романтичной, когда ты на самом деле – обалдевшая от удивления сова.

Его губы тронула улыбка (никогда бы не подумала, что он способен улыбаться), и он сказал:

– Только не говори мне, что хотела увидеть здесь Ладимира. Не поверю.

Всё-таки ночью рядом был он.

Помолчав и немного придя в себя, я осмелилась взглянуть на него.

– Ты прав. Не хотела.

Он снова улыбнулся (как же менялось его лицо, когда он улыбался!) и поцеловал меня в лоб. Я несмело прижалась к нему, слушая, как бьётся его сердце.

Да, это его я целовала и ему говорила о любви… кстати, а с чего вдруг? Странно всё это. В том, что мы целовались, не приходилось сомневаться, я прекрасно помнила его движения и манеру слегка касаться губами моих губ, прежде чем поцеловать, и вкус его ощущала до сих пор. Или… вдруг у меня просто воображение разыгралось? Положим, чрезмерно разыгралось, но всё же?

Господи, да что же на самом деле было? Говорила я ему, что люблю его, или нет? Он сказал, что любит меня, но этого точно въяве быть не могло.

И вообще, что он на диване делает?! Ладимира посетила очередная чудная идея? Ох, попадись он мне…

Меня смущало ещё то, что Геральт слишком уж целомудренно себя вёл по сравнению с тем, каким он был ночью. Один поцелуй в лоб, и всё. Ёжкин кот… а может, он и ночью вёл себя точно так же, и это я набрасывалась на него с жаркими поцелуями?! Стыд-то какой…

Мне ясно представилась картина: тёмной полуночью Ладимир поднимается, идёт в закуток, вытаскивает оттуда мирно спящего ведьмака, кладёт на диван, а сам ложится на кушетку и наблюдает, посмеиваясь в кулачок, как ничего не подозревающий ведьмак оказывается под градом поцелуев, объятий и страстных признаний в любви… И теперь Геральт не знает, чего от меня ждать. Вдруг я его изнасилую?

Хотя не похоже было, чтобы он боялся…

Нарисованная моим воображением картина хоть и выглядела измышлением шизофреника, но в представление Ладимира о юморе укладывалась.