Обещаю вернуться никогда (СИ)

Я вытаращилась на него.

– Откуда такие познания?!

– Ну, я ж в молодости любитель был приодеться, – улыбнулся Ладимир.

– Обалдеть… Я ведь должна в таких вещах разбираться.

– А зачем оно тебе? Эти джинсы стоят как твоя годовая зарплата.

– Для вас это не деньги, – вздохнула я.

– Хотя бы нижнее бельё новое… так, это мелочёвка уже. Расчёска, зубная щётка… ого…

Он достал продолговатый предмет, напоминающий складной нож, и отогнул лезвие.

– Что это? – испуганно спросил я, разглядывая неожиданный симбиоз ножа и скальпеля.

– Бритва Дива.

– Бритва… Диву-то она зачем?!

– Он её всегда с собой таскает. Думаю, для того, чтобы выбривать волосы вокруг раны в полевых условиях. Серебряная, между прочим. Не думаю только, что она Геральту пригодится. С такой ногой не до красоты.

Он убрал бритву в бархатный чехол.

Вечером всё и началось.

Ладимир пошёл в ванную, а я напоила ведьмака отваром и начала растирать бедро мазью. Мне показалось, что кожа ненормально горячая. Я потрогала его лоб и, немного поколебавшись, коснулась его губами. Лоб пылал.

Вернулся Ладимир, и я поспешила его обрадовать:

– У Геральта жар.

Ладимир, как и я, положил ладонь на лоб больного.

– Див предупреждал. Действие его целительства закончилось, отсюда лихорадка. Ты не переживай, ничего в этом страшного нет. Градусник ставила?

– Да, пора уже доставать…

Я посмотрела на градусник и молча передала Ладимиру. Он вскинул брови и присвистнул.

– По-твоему, сорок два – это не страшно? – спросила я. Мне казалось, что чем быстрее мы позвоним Диву, тем лучше.

– Он – мутант, а не человек, не забывай. У него несколько иная физиология.

Спать я не легла, да мне и не хотелось. Мы с Ладимиром сидели на диване бок о бок, смотрели в темноту каморки и слушали хриплое дыхание ведьмака. Около полуночи он начал бредить, метаться и несколько раз силился подняться с кушетки. Ладимир его удерживал, бросив мне: «Сиди, ты с этим быком не справишься». И я не в первый раз подивилась, откуда у невысокого, худощавого Ладимира такая сила – ведьмака он удерживал без особого труда.

Через два часа ведьмак затих, и Ладимир вернулся ко мне на диван.

– Может, ляжешь? – спросил он.

– Где уж тут…

Из каморки доносилось только тяжёлое дыхание и еле слышный шёпот. Мы прислушались. Ведьмак повторял одно и то же слово.

– Зовёт кого-то? – тихо спросил я.

– Похоже на то. Бабу свою, наверное.

Я напрягла слух, Ладимиру, конечно, это было не нужно.

– Вила, – сказал он, – или нечто, почти такое же по звучанию.

– У меня с этим словом только две ассоциации, – сказала я. – Садовый инструмент и русалка в мифологии южных славян. А скорее всего, это что-то третье.

Мы замолчали. «Ви… ла, – доносилось из каморки, – Ви… ла…». Ведьмак звал так, словно был уверен, что та, кого он ждал, не придёт, и его тихий, полный тоски и безнадёжности зов надрывал мне сердце. Я не в первый и не в последний раз прокляла свою чувствительность. Вдруг Ладимир сказал:

– Чёрт, слушать вообще невозможно. Лучше бы просто бредил. Бормочет себе и бормочет, а это – будто ножом по сердцу.

– Может, посидеть с ним? – робко предложила я.

Ладимир взглянул на меня и кивнул.

Я зашла в каморку и, нащупав край тахты, села. Мы не зажигали свет, и если в комнату хоть как-то попадал свет уличного фонаря, здесь была тьма кромешная. Я видела диван и сидящего на нём Ладимира, но совершенно не видела ведьмака. Он примолк, и мне на мгновение показалось, что в каморке, кроме меня, никого нет. Ощупью я взяла его за руку и наугад провела по горячему, покрытому испариной лбу. Он слегка повернул голову, как бы следуя за моей рукой, неожиданно сжал мою ладонь и тут же ослабил хватку.

– Вила, – выдохнул он.

Я, как обычно, начала гладить его по руке, перебирать пальцы, и он притих, только время от времени сжимал мою ладонь, словно желая убедиться, что я здесь. Впрочем, не я, конечно, а его возлюбленная, которую он сейчас во мне видел.

В каморку зашёл Ладимир.

– Зря мы его сюда перенесли, – сказал он. – Надо было на диване оставить. Ты бы легла рядом с ним, и спали бы все спокойно.

– Думаешь его снова на диван перетащить?

– Трудно будет. Тяжёлый, зараза, под сотню весит.

– По-моему, лучше его сейчас не трогать.

– Ты с ним всю ночь сидеть будешь?

Я осторожно попыталась вытащить руку, но ведьмак тут же испуганно дёрнулся и сжал пальцы.

– Похоже на то, – мрачно сказала я.

Ладимир покачал головой и вернулся на диван.

Тогда я была уверена, что это худшая ночь в моей жизни. Болела спина – сидеть приходилось без всякой опоры. Лечь было некуда. Ведьмак скоро уснул – я уже научилась определять по его дыханию, когда он спал, а когда нет, – но уйти всё равно не получилось. Он вроде бы меня не держал, но, когда я хотела тихонько освободить руку, тут же стиснул пальцы так, что я едва не вскрикнула, и что-то быстро зашептал. Ладимир подскочил и мгновенно оказался рядом со мной.

– Ты что?

– Да ничего… встать хотела, он мою руку сжал, только и всего.

– Слушай, давай заканчивай. Иди ложись, и пусть он тут вопит сколько ему угодно.

– Так ведь он уже засыпать начал. Подожду, пока совсем заснёт, тогда и уйду.