Обещание

— Ты шутишь? Я бы с удовольствием брала у нее уроки шитья. О боже мой! — Глаза Лидии заблестели. — Она действительно так сказала? Ты ведь не уговаривал ее?

— Нет, конечно, нет, это была ее идея. Ты ей понравилась. И твое платье.

— Ух ты. — Она просияла. — Действительно — вау. Это же просто мечта — действительно мечта. Спасибо. — Она посмотрела на небо. — Мама, с опозданием на пятнадцать лет, но это случилось! Да!

— Расскажи мне о своей маме, — попросил он, заметив ее задумчивость. — Должно быть, это было тяжело — потерять ее, когда ты была так молода.

— О, она была прелестна, — сразу же сказала Лидия. — Красивая австралийка, богемная, добрая. Из тех, кто заставляет чувствовать себя особенной — из тех, кто тебя понимает. Она всегда меня по-настоящему заводила. Знаешь, я до сих пор скучаю по ней.

Когда она пошевелила рукой, солнце блеснуло на ее серебряном кольце, которое выглядело как крошечный шлем викинга — только сейчас Дэн понял, что это не крошечный шлем викинга, а миниатюра Сиднейского оперного театра.

— У тебя есть родственники в Австралии? — спросил Дэн, вспомнив список, висевший в рамке на стене ее кухни. «Любимые места, куда можно сходить с Лидди». Должно быть, это написала ее мама, догадался он, ощущая острую боль от ее потери.

Лидия покачала головой.

— Больше нет. Мама была единственным ребенком в семье, и, судя по всему, ее родители так и не оправились после ее смерти. Приехали на похороны и сильно поссорились с моим отцом — обвинили его в том, что он украл ее у них. Папа был расстроен и разорвал все контакты. К сожалению, я почти уверена, что они уже умерли. — Она отхлебнула пива и заправила волосы за ухо. — Ладно, достаточно обреченности и уныния для одного дня. Как у тебя дела? Что ты планируешь делать с оставшейся частью творческого отпуска? У тебя осталось… сколько, месяц?

Он проигнорировал вопрос, потому что ему только что пришла в голову блестящая идея.

— Послушай, у меня есть немного денег, — выпалил он, прежде чем успел даже подумать о том, что говорит. — Я оплачу твою поездку в Сидней.

Лидия уставилась на него, совершенно ошеломленная.

— Что? Нет, не будь идиотом.

— Да. Я серьезно. По завещанию Патрика мне кое-что оставалось. Вам с Джем хватит на то, чтобы купить билеты на самолет. Тебе надо съездить! Пройти по стопам своей мамы, посетить ее родной город.

— Я… — Лидия казалась искренне потрясенной. — Дэн, это до смешного любезно с твоей стороны, но…

— Мне не нужны деньги, — сказал он. — В любом случае это деньги Патрика. Подумай об этом, как о том, что он делает для вас что-то приятное. Пусть и с опозданием.

Она с мучительным видом отпила из бутылки, затем покачала головой.

— Я не могу, — сказала она. — Спасибо, но… Это уже слишком. Я, наверное, потом пожалею, потому что я действительно хочу поехать, но если я возьму твои деньги…

— Деньги Патрика.

— Как бы то ни было, я все равно буду чувствовать себя в долгу перед тобой. Я… — Она замолчала, на ее лице отразился внутренний спор, но затем снова покачала головой. — Спасибо. Это так… так любезно с твоей стороны. Ты безумно добр. И я действительно ценю это предложение, но думаю, что это то, что я должна сделать сама. Найти способ самой поехать, если в этом есть смысл.

Теперь он чувствовал себя немного идиотом. Как будто переиграл сам себя. И он прекрасно понимал, что она имела в виду. Конечно, она хочет, чтобы поездка состоялась на ее собственных условиях.

— Хорошо, — сказал он. — Это было странно с моей стороны? Извини. Это казалось хорошей идеей, когда я говорил, но…

— Это была хорошая идея. Прекрасная идея. — Она поставила свое пиво и взяла его руку в свои. — Ты прекрасный мужчина.

В этот момент у него, кажется, перехватило дыхание.

— Спасибо, — сказал он, и сердце его забилось быстрее. — Ты тоже прекрасна. Действительно невероятно прекрасная женщина.

Луч солнечного света падал ей на лицо, освещая скулы, и она улыбалась ему. Он так хотел поцеловать ее, обнять. Может ли он? Будет ли это пересечением запретной границы? Он так давно не испытывал подобных чувств к женщине. Очень, очень давно.

— Лидия… — почти простонал он, а затем его тело, кажется, решило за него, потому что он наклонился к ней, и их губы встретились.

Они целовались, и он чувствовал запах ее кокосового шампуня. Ее мягкие губы прижимались к его губам. Кровь настойчиво забурлила в его теле, он скользнул руками по ее спине. Боже мой. Они внезапно стали единственными людьми в мире. Его сердце, казалось, переполнилось; в голове взрывались и парили фейерверки. Как он мог забыть, каким приятным может быть первый поцелуй?

Через мгновение они оторвались друг от друга и, затаив дыхание, посмотрели друг другу в глаза. Ее зрачки были огромными.

— Это нормально? — спросила она. Их головы все еще были совсем рядом.

— Что ты имеешь в виду, из-за… — Его страсть немного утихла, пламя погасло. «Из-за Патрика», — подумал он, но не сказал. И Зои. И как это может все усложнить, каким странным это может стать. Внутри начал просачиваться пессимизм. — Ох. Стоило ли это делать?