Обещание

Зои уставилась в потолок и вздохнула. Про себя она подумала, что месяц назад она бы смотрела на этого черного дрозда и думала, не знак ли это от Патрика. Раньше она была в таком отчаянии — даже одержима идеей получить от него какой-нибудь знак, послание с того света, в котором бы говорилось, что он любит ее и сожалеет. Но теперь она была здесь, в студии горячей йоги, мокрая от пота, ее тело усердно работало, дышало, было сильным, и, наверное, ей не нужен был никакой знак. Может быть, это и был знак. Она и дети вместе постепенно продвигались по длинному туннелю тяжелой утраты, сплоченные и стойкие. После того, как пение в машине во весь голос оказалось таким очищающим, она присоединилась к хору, который вела одна из школьных мам — если признаться, с некоторым первоначальным трепетом, но она уже стала понимать, что пение поднимает настроение, особенно в составе группы. Остальные участники были дружелюбными и веселыми, и Зои была почти уверена, что некоторые из них вообще не знали о Патрике, что облегчало ситуацию. Самое главное, что после бесконечных недель бездействия она наконец собралась и обратилась к психотерапевту. С ее помощью Зои начала примиряться с тем, что произошло, с человеком, которым на самом деле был ее муж, и отпускать все плохое, сеанс за сеансом.

— Некоторые мужчины не созданы для брака, — печально сказала мама, когда Зои излила ей сердце по телефону. — Твой отец был таким же. Он был отличным парнем, с ним было действительно весело, но он не мог справиться с обязательствами, связанными с браком и семейной жизнью. Он просто не был в этом хорош. Некоторые люди для этого не годятся. Но Патрик действительно любил тебя, дорогая. Это все видели. Так сильно любил тебя и детей. Но, к сожалению, у него, похоже, тоже были свои демоны.

Зои не хотела злиться на Патрика всю оставшуюся жизнь. Прощение все еще казалось далеким, но она заключила сама с собой договор: держаться за свои воспоминания о любви и попытаться избавиться от мыслей о предательстве, не обращать внимания на его демонов. Он любил ее. С остальным она смирится в свое время.

«Все будет хорошо», — твердила она себе. День за днем.

Это было все, что она могла сделать, но этого было достаточно.

— Последний день свободы, — сказала Лидия, облизывая мороженое. — Как ты себя чувствуешь?

Дэн посмотрел на горизонт и обнял ее. Прошли недели, и завтра утром он должен был вернуться за свой рабочий стол. Надеть костюм. Обновить проездной. Офисная жизнь возобновлялась.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — признался он. — А мы можем просто остаться здесь?

По предложению Лидии они втроем с Джемаймой на день уехали на остров Хейлинг[49] на море.

— По крайней мере, ты сможешь сказать своим коллегам, что где-то был, — сказала она. — Южная Америка, Южный Хэмпшир… На самом деле они практически взаимозаменяемы.

Пусть Дэн и не путешествовал на большие расстояния, но последние три месяца определенно стали путешествием: сперва — через ад горя и вины, с неожиданными остановками по дороге. Если его запланированная поездка в южное полушарие должна была расширить его кругозор, помочь выйти из зоны комфорта и попробовать что-то новое в жизни, то можно было бы сказать, что он достиг всего этого и даже большего, не покидая страну. Он катался на скейтборде и танцевал, был домовладельцем и супергероем, шофером, единорогом, доверенным лицом и духовником. То, что он оказался на месте Патрика, изменило его жизнь, но, прежде всего, это показало ему, как быть самим собой. На этот раз ему не нужна была таблица, чтобы отметить этот прогресс.

— Я не могу здесь остаться, — напомнила ему Лидия, прислонившись к его плечу. — Утром у меня горячее свидание с Розмари и ее швейной машинкой. Боюсь, я ни за что не пропущу это — даже за ночь с тобой на этом пляже. Приоритеты, знаешь ли.

Он поцеловал ее в макушку и сказал:

— Это справедливо.

Лидия и Розмари, судя по всему, быстро сдружились, работая вместе под жужжание швейной машинки, экспериментируя с различными тканями и стилями и изучая работы известных дизайнеров. Розмари была рада компании и, по-видимому, оказалась терпеливым, увлеченным учителем, поощряющим и поддерживающим, но честным в критике. Она уже говорила о своих знакомых, которые могли бы предложить Лидии оплачиваемую стажировку, как только ее навыки достигнут определенного уровня.

— Я чувствую, как будто все мои клеточки загораются, когда я с ней, — говорила Лидия, когда несколько вечеров назад они с Дэном пошли поужинать. — Я так многому учусь, каждый раз всего за пару часов. Мой мозг уже много лет не испытывал такого волнения.

— О, неужели? — сказал он, делая вид, что принимает это на свой счет, а она засмеялась и ткнула в него хлебной палочкой.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказала она. — Быть с тобой — это совсем другое волнение. Существуют разные способы получить удовольствие.