Обещание

Он остановил фильм, зажег свет и послал ученика за медсестрой. Сам учитель склонился над Адриен, стал поглаживать ей руку, а Эм дивилась: неужели подобным образом Адриан хотела привлечь его внимание? Молодой мистер Уотерстоун с длинными иссиня-черными волосами и ясными зелеными глазами был самым красивым учителем в школе.

Звонок зазвенел в ту секунду, как в класс вошла медсестра с флаконом нашатыря, который пришедшей в чувство Адриен был уже без надобности. Эмили собрала книги и направилась к двери, где уже поджидал Крис. Ее ладонь уютно устроилась в его руке, когда они пошли вместе из класса.

— Как прошел урок Уотерстоуна? — спросил Крис. У него история стояла седьмым уроком.

Эмили прижалась к нему, когда их стала огибать толпа, да так и осталась стоять радом с ним.

— Тебе понравится! — пообещала она.

Целоваться ей нравилось.

Честно признаться, если бы все могло ограничиться поцелуями, Эмили ими бы и ограничилась. Ей нравилось открывать рот, прижатый ко рту Криса, нравилось, что он засовывает в ее рот свой язык, как будто пытается вызнать секреты. Нравилось чувствовать, как у нее во рту перекатывается, такой сладкий и теплый, его стон. Особенно ей нравилось, как его большие руки поддерживают ее голову, как будто он мог удержать ее мысли, даже если они начинали метаться в разных направлениях.

Но позже стало казаться, что целоваться они стали меньше, а все больше времени спорить о том, где должны оставаться руки Криса.

Сейчас они сидели на заднем сиденье джипа — Эмили неоднократно задумывалась: неужели Крис выбрал именно эту машину из-за того, что у нее раскладывались сиденья? — за запотевшими стеклами. На одном Эмили нарисовала сердце с их инициалами. Теперь она наблюдала за тем, как Крис спиной вытирает написанное.

— Я так хочу тебя, Эм, — прошептал он ей в шею.

Она кивнула. Она тоже хотела Криса. Но совсем по-другому.

Если мыслить абстрактно — сама идея заняться с Крисом любовью интриговала. Почему бы и нет, если она любит его больше всех на земле? Проблема была в том, что когда дело доходило до физического контакта, когда он касался ее тела, Эмили начинало тошнить. Она боялась, что к тому времени, когда наберется храбрости, чтобы заняться сексом, ее будет так сильно рвать, что она не сможет закончить начатое. Проблема заключалась с том, что, глядя на ладонь Криса на своей груди, она представляла эту же ладонь, хотя и меньше по размеру, которая таскала свежеиспеченное печенье, пока не заметила мама. Или представляла, как он скрещивает длинные пальцы, играя «камень, ножницы, бумага», когда они сидели рядом на заднем сиденье автомобиля, направляясь семьями на отдых.

Иногда ей казалось, что она кувыркается на заднем сиденье джипа с невероятно красивым, сексуальным парнем. А иногда представлялось, что она борется с собственным братом. Как ни пыталась, но отделить одного от другого она была не в силах.

Она нежно оттолкнула Криса, пытаясь заставить его сесть. Когда он поднял на нее недовольные глаза, она улыбнулась в ответ. Его губы все еще были блестящими и влажными, а она чувствовала прохладу вокруг соска. Она переплела свои пальцы с пальцами Криса.

— Ты чувствуешь… как это сказать… что мы близки?

Глаза Криса вспыхнули.

— Господи, конечно же!

— Я имела в виду… другое, — поправилась она. — Ну… знаешь… ты мне ближе, чем родной брат.

— У тебя нет братьев.

— Знаю, — ответила Эмили. — Но если бы был, им был бы ты.

Крис улыбнулся.

— В таком случае давай поблагодарим Господа, что я не твой брат! — воскликнул он, вновь наклоняясь к ней.

Она потянула его за волосы.

— А ты когда-нибудь думал обо мне… как о сестре? — нерешительно поинтересовалась она.

— Только не сейчас, — глухо ответил он и коснулся губами ее губ. — Могу тебя заверить, что мне никогда, — он поцеловал ее еще раз, — никогда в жизни, — еще один поцелуй, — не хотелось поцеловать Кейт.

Он отпрянул, набухшая плоть под джинсами обмякла.

— Боже, — вздрогнул он, — ты знаешь, как остудить пыл.

Эмили положила руку ему на грудь. Она любила его грудь, любила легкий пушок на ней, длинные мышцы.

— Прости, я не нарочно.

Она бросилась Крису в объятия и ощутила его близость.

— Давай не будем разговаривать, — предложила она и зарылась лицом в его горячую кожу.

Его дыхание коснулось моего рта — единственный воздух, которым я могла дышать. Его руки начали с лодыжек и стали подниматься вверх по голени, раздвигая ноги, как тиски, и я знаю, что произойдет, когда его пальцы войдут в меня.