Обещание

Глянув на руки, я увидел большие мозоли. Они болели, жгли и саднили, но кроме боли я ощущал ещё одно чувство — чувство выполненного долга, хотя разумом понимал, что на самом деле я всё ещё в неоплатном долгу перед Вадисом. Не устану повторять, что он помог мне избежать страшной участи, которая ждала в Плаишкоре. Кому знать, что бы меня ждало, если бы на город не напали те драконы?

А что взамен? Взяв меня в путешествие, он стал жертвой этого путешествия. Сколько бы он ещё прожил?

* * *

После того, как яма стала достаточно глубокой, а рядом с ней выросли две большие кучи, я поплёлся к марну и уже там от части потерял цветоощущение. Всё становилось каким-то тёмно-зеленоватым, и только в свете моего магического света, который до тех пор ещё продолжал светиться где-то наверху и следовал за мной, Вадис выделялся обилием красок, которые не покинули его даже после смерти. Поглядев на него ещё несколько минут, я понял, что медлить нельзя, так как если не сделаю это сейчас, то не сделаю никогда.

Вадис на этот раз показался мне невероятно лёгким, хотя я точно не скажу, правда так, или я перестал ощущать ещё и усталость. Наверное, поэтому я даже не заметил, как донёс его тело до выкопанной могилы. Она оказалась немного больше, чем сам марн, но об этом я не стал задумываться, а всего лишь убрал с его лица седые волосы и положил тело ровно.

Всё больше и больше пересиливая самого себя, я начал по горсточке земли с разных сторон бросать на него землю, пока открытым не осталось только лицо. Оно было преисполнено полного спокойствия, но я отлично понимал, что таковó лицо смерти — когда ни один мускул не напряжён. Все они расслаблены, и ни мозг, ни сердце больше не заставят их дёрнуться.

Перед тем, как засыпать марна окончательно, я вышел на берег, сел на камни, обхватил голову руками и долго пытался вернуть все чувства обратно, потому что уже тогда понимал, что их отсутствие сведёт меня с ума, и если не прямо сейчас, то очень скоро.

Осмотревшись напоследок, я заметил на берегу какой-то предмет. Он по-особому выделялся среди всей серой картины, так же, как и Вадис, когда я его начинал засыпать землёй. Подойдя ближе, я вспомнил последние слова марна. Он хотел, чтобы я забрал свёрток.

Последняя просьба умирающего заставила меня взять его последний подарок, как и те знания, которые он тоже подарил. Зачем отказываться? Что бы там ни было, марн нёс это с собой по морю и даже магически обработал, чтобы от воды не испортилось. Когда подобрал, успел ещё удивиться — это чувство покинуло последним, чуть позже после находки.

* * *

Сунув руку за пазуху, я почувствовал тот самый свёрток и достал его, но прежде чем открывать, устроился поудобнее в сетке. Что же это за подарок? Нож, который поможет мне выбраться из этой клетки или что-то подобное?

Упаковка напоминала велок капусты, и с каждым листом плотной желтоватой бумаги, похожей на ту, в которой приносили мне еду пираты, я больше убеждался, что мои догадки ошибочны. Когда же последний лист был убран, у меня из рук чуть не вывалилось несколько маленьких бутылочек с водой и больших целых кусков сушёного мяса, таких же, какие приносили пираты и мне.

По лицу вновь вниз потекли две влажные полоски. Значит, Вадис всё то время, пока сидел в клетке, собирал еду, а сам ничего не ел⁈ Должен же я был догадаться, когда увидел его истощённое тело и впалые щёки! А ведь, он ещё помогал грести, паршивец!

Он пожертвовал своей жизнью, дабы избавить меня от нужды… Сердце забилось с ещё большей скоростью, дыхание стало прерывистым и глубоким, а в голове грызлась только одна мысль: «Ну, зачем же ты, Вадис? Почему не я? За что нам эти пираты попались?»

* * *

— Проклятие, я даже молитв не знаю, — пробормотал я, глядя мимо небольшой кучки земли — такой же, как на том проклятом кладбище, где я впервые очутился в этом мире. Вдохнув глубоко, я чуть выпрямился и произнёс: — Покойся с миром, Вадис. — Вместе с этими словами последняя горсть земли упала, рассыпавшись маленькими шариками и полностью закрыв его лицо. В этот самый момент стало темнее, но меня исчезнувший свет больше не волновал. Мне в тот момент было уже ни до чего.

* * *

Со слезами на глазах, я залпом выпил одну бутылочку и принялся жевать мясо. Оно было холодным и жёстким, но от этого не менее вкусным. Сердце успокоилось только в тот момент, когда я больше не мог сопротивляться сну и снова покинул этот враждебный мир.

В грёзах я летал. Мимо проносились заснеженные равнины, ледники, белые от снега ёлки тайги и тундра. Мне было холодно, но ещё я забывался, от чего совсем не хотелось просыпаться. Что-то давало покой мне только здесь и не отпускало, от чего я был благодарен.

Но и это продлилось недолго. Во сне мне в какой-то момент показалось, будто меня несильно, но ощутимо что-то стучит по голове. Мелко так, почти не больно. Это сон так преобразовал большие капли, падающие сверху мне прямо на голову. Видать, снова начался дождь, и вода, собирающаяся где-то сверху, удивительно точно нацелилась на мою макушку.