Обещание Гарпии

Встревожившись, Ева попыталась отобрать у него свой смартфон, но Груня выдал такой шквал эмоций, что магшину швырнуло и Ягнило впечатался носом в руль.

– Мы все погибнем! Оставь этой вонючке его телефон! – взвыл главный магобор.

Ева сдалась, и Груня, успокоившись, продолжил играть.

– Не волнуйся! – успокоил её стожар. – Отнять, конечно, не удастся – но мы и не будем! Я тебе и так скажу, что будет. Через пару часов батарея сядет. Груня, конечно, попытается подзарядить её из пальца. Шарахнет молнией, чтобы телефончик поскорее зарядился, и проблема исчезнет вместе с её источником.

– Утешил, нечего сказать! – буркнула Ева. – А вот как, интересно, Пламмель воспитывал Груна? Или Грун тоже с телефоном сидит?

Филат дёрнул плечом:

– Ясень Перец – жёсткий педагог. Новозеландский метод, когда экзамен по плаванию принимают акулы. А вот Белава – та, я думаю, рассеянная мамочка, которая хоть бензопилу готова дать, только чтобы от неё отстали… Так что у Груна в головушке, безусловно, полно тараканов.

Внизу показались Дачный проспект и знакомый стадион.

– Ага! Вот и ВСЕСТРАМАГ! – удовлетворённо произнёс Ягнило, паркуя магшину прямо по центру стадиона, куда били сразу два прожектора.

– Сторож по камерам увидит, – сказал стожар.

– Пусть видит! – разрешил Ягнило. – Тут стоит зомби-запук, стирающий заурядцам память!.. Обходится, конечно, дорого, но себя окупает. Пару раз я парковал магшину на оживлённых перекрёстках – и рядом мгновенно собирались толпы зомбированных… Жалкое зрелище! Отскочат – забудут – отскочат – забудут! Точно заглючившие боты, которые пытаются пройти сквозь стену!

– А мне почему никто не стирает память? – спросила Ева у стожара.

– А тебе-то зачем? Ты теперь одна из нас. У тебя есть дар и магия благодарности, которую дают тебе звери, – мгновенно отозвался тот.

Стожар и Ева перелезли через забор. Рядом со ВСЕСТРАМАГом творилось нечто непонятное. Узкая проезжая дорожка, ведущая вдоль дома, словно толстенным бревном была перегорожена здоровенной фурой с бычьим глазом на шнурованном брезенте. Прямо на крыше фуры, чтобы занимать меньше места, стоял красный «Матиз» с торчащими стволами зенитного пулемёта.

– Отряд ОМР при ММЦ имени Лиха Одноглазого! И Любора тут! – прошептала Ева.

– Угум. Надо же! Восстановили магшинку, а то ведь её хорошо так долбанули в последний раз! – хмыкнул стожар.

Фуру охраняли два суровых, квадратных очертаний типа, в которых Ева узнала Бранибора и Бранимира. Оба были в антимагах и оба вооружены короткими четырёхствольниками, стрелявшими ядрёными запуками. Малютка Груня заинтересовался, отвлёкся от смартфона и принялся бегать туда-сюда, напрашиваясь на запук. И почти напросился, но стожар отважно схватил малютку Груню и перекинул его через плечо, как мешок с картошкой. Груня кривлялся на плече и показывал Бранибору язык, который у него, как у улитки, был с зубами.

– Доброго утра, джентльмены! Бобра вам, бабла и позитивчика! – пожелал Филат Бранибору и Бранимиру и, не дожидаясь лифта, помчался на девятый этаж по лестнице.

Ева едва за ним поспевала.

– Ты хоть понимаешь, что тащишь Груню на себе? – поинтересовалась она.

– Само собой! – кивнул стожар. – Я же говорил, что он не ест тех, кого любит! О! «Руки» – «приручился»! Впервые обнаружил связь между словами!

На девятом этаже на лестнице сидела маленькая круглая девочка и ела сливочное масло, откусывая его прямо от пачки. На Еву и стожара девочка уставилась без удивления. Ну маги и маги. Ну протоплазмий и протоплазмий. Это всё абстракции, а вот масло – это уже нечто конкретное.

– Как тебя зовут? – спросил стожар.

– Одежда! – подумав, вспомнила девочка.

– Как?

– Одежда! – повторила девочка.

– Надежда её зовут! – перевела Ева.

Девочка Одежда кивнула и ещё раз откусила от сливочного масла. Ева со стожаром попрощались с ней и прошли сквозь стену. Одежда почесала нос фольгой и опять откусила от масла.

Внутри ВСЕСТРАМАГа всё бегало и суетилось. Авксентий Шестак восседал за конторкой и одними бровями повелевал целой армией деревяшей. Деревяши перебегали с места на место, активно имитируя деятельность. Один из деревяшей под шумок ухитрился присосаться к лейке с удобрениями и теперь порывался выкрикнуть начальнику нечто обидное. Прочие деревяши оттаскивали товарища, пытаясь спрятать его в прачечной.

– Я ему устрою сокодвижение! Выведу его на чистые корни! Он мне весь фотосинтез заел! Кукольные глазки! Кровавый зуб он! Мышецвет китайский! Вот кто он такой! – орал утаскиваемый деревяш.

– А что за «кукольные глазки»? – спросила Ева у стожара.

– Ядовитые растения, похожие на глаза на стебельках. Люди обзывают друг друга «собакой», «свиньёй», «бараном» (заметь, что всё это млекопитающие!). А у деревяшей есть свои растения-изгои. «Кровавый зуб», «кукольные глазки» и так далее. Хотел бы я узнать, как ругаются элементали воздуха! Должно быть, что-то типа «Ах ты грозовая тучка! Иди поплачь дождём!» – «От мокрого облака слышу! Лети отсюда с попутным ветром, пока я тебе атмосферный фронт не устроила!»