Обещание Гарпии

Беспокоясь за котошмеля, Ева кинулась к нему, коснулась двери и… её запястье точно крапивой обожгло. Она ойкнула, отдёрнула руку и стала разглядывать место ожога – крошечную точку. Подумала, что ерунда, оторвала от точки взгляд – и застыла, удивлённо озираясь и не понимая, где она находится. С другой стороны послышались шаги. Дверь открылась. На пороге стоял парень с бровями, словно выстриженными из шубы. Еве почудилось, что когда-то раньше она его видела.

– Добрый день! – сказала Ева, напряжённо вглядываясь в него.

– Здрасьте-здрасьте! – приветливо отозвался парень.

– Ты кто?.. – спросила Ева.

Парень ответил. Имя «Филат» Еве ничего не сказало.

– Ясно. А я кто?

Парень опять ответил. Потом деловито обошёл вокруг Евы, осмотрел её руки и снял с её руки два крошечных рыжих волоска.

– Тебя укусила хроматопельма чудодейная! Подвид птицееда – только более древний и с магией. Тип членистоногие… класс паукообразные… эукариоты, эуметазои… Запомни: где высохшие капли рыжья и всякие трещины в дереве – там они почти всегда есть. Паутину не плетут. Почти не кусаются. В случае опасности бросают волоски с брюшка, которые жалят как крапива и вызывают краткое забвение. Питаются всякими мелкими магическими насекомыми, которые слетаются на старое рыжьё… Кстати, твоему котошмелю повезло, что хроматопельма мелкая попалась. Будь крупнее – она бы им подзакусила.

Ева торопливо поймала недовольного котошмеля и затолкала его в рукав.

– Где Албыч? – спросила она.

– Пока не знаю. Я тут с магией защитной разбирался. Следуй за мной! Ничего не бери! Если велю тебе что-то сделать – даже глупое! – сразу делай.

– А то что?

– А то НИ-ЧЕ-ГО! Либо ты меня слушаешь, либо в квартиру не входишь! – веско повторил стожар и крадучись пошёл вперёд.

Они прошли через комнату. Диван с торчащим из дыр поролоном. Дисковый телефонный аппарат. Остов железной кровати с сеткой. Пыльная бутылка интересной формы с надписью «Джинн Тонни. 1 шт.»; белый камешек; крыло коршуна; собачий череп; непарный ботинок, покрытый въевшимися в него ракушками и с торчащей из него костью.

– Артефакты? – спросила Ева.

Стожар кивнул:

– Я слышал, Албыч занимается обменом артефактов. Это незаконно, но Албыч никогда не утверждал, что дружит с законом.

За печью была выгорожена комнатка. Перед тем как войти в неё, стожар сурово оглянулся на Еву и, напомнив, чтобы она ничего не трогала и всё за ним повторяла, опустился на четвереньки.

– Мяу-мяу! – произнёс он без особого сходства и на четвереньках пролез в комнатку.

Делать нечего. Ева тоже сказала «мяу!», достигнув, как ей казалось, большего сходства, и тоже пробежала в комнатку на четвереньках. Стожар поднялся на ноги и отряхнул ладони.

– Умница! Славно мяукала! Прям всю жизнь бы слушал! – похвалил он.

– А ты халтурил! – осудила Ева.

– Вообще не старался, – согласился стожар. – Думаешь, магия разбирает, кто настоящая кошка, а кто нет? Магия – это тебе не Станиславский. «Верю – не верю» – это не про неё. У магии всё просто. Говорит «мяу» и бежит на четырёх лапах – значит, кошка. Кошку не трогаем. А вот если не кошка и не на четырёх лапах – тогда надо грохнуть. А то ходят тут всякие.

Ближе к стене была лестница, ведущая на чердак. Такая крутая, что, поднимаясь по ней, человек начинал невольно придерживаться за ступени руками. Ева случайно коснулась её.

– Что ты наделала, глупая девушка?! Жить надоело?! – завопил Филат. – Поцелуй меня и скажи, что я лучший… Быстро… Быстро! У нас всего пять секунд!.. Четыре…

– Зачем?

– Три… две…

– Ты самый лучший! – в волнении выпалила Ева и неуклюже клюнула Филата губами куда-то между лбом и глазом.

– Уф! – сказал стожар, привалившись к стене и закрыв лицо руками. Его трясло.

– Успели? – с тревогой спросила Ева.

– Ну, в принципе да! В последний момент, якорный бабай! Едва выжили! – сдавленным голосом подтвердил стожар.

Что-то в его голосе Еве не понравилось. Она дёрнула его за рукав, отрывая ладони от лица. Филат продолжал трястись, но от смеха.

– Так это была шутка?! – спросила Ева грозно.

– Заметь, ты сказала, что я самый лучший. А я просил просто «лучший», без «самый». То есть опять отсебятина!

Еве захотелось ему врезать, но тут сверху послышался звук, похожий на стон. Они поднялись на узкий чердачок под треугольной крышей. На полу растекалось что-то большое, бесформенное. Глина пострадала сильно. Вся была в выбоинах и оплавленных дырах. От плаща остались только клочья. Правая рука оторвана. Магические перстни, бывшие на ней прежде, перекочевали на пальцы левой руки. Ледяной силуэт тоже пострадал. Прежде сиявший ярко, теперь он едва горел. Вспыхивал и гас, вновь вспыхивал и опять гас – будто лампочка в тускнеющей новогодней гирлянде.

И только маленький силуэт в центре фигуры остался прежним – чётким и неизменившимся. Однако там ничего не было. Грудь зияла пустотой.

Глава 10 Татарский овен