Обещание (ЛП)

Я переехала в это место через шесть месяцев после смерти Винни, оставив полулюксовую квартиру, в которую мы перебрались с Винни, когда он начал прилично зарабатывать у Сэла. Сэл сказал, что оплатит всю арендную плату за мое старое жилье, но я отказалась, потому что мне это показалось странным. Было как-то неудобно, я могла сама оплатить все.

Настоящая причина, по которой я покинула ту нашу квартиру, заключалась в том, что я больше не могла там находиться. В ней повсюду были воспоминания о Винни. Иногда клянусь, даже его запах поражал меня, заставляя возвращаться всем событиям, причиняя такую невыносимую боль, что я не могла дышать.

Я так отчаянно хотела выбраться оттуда, что подписала договор аренды на первое попавшееся жилье. Это было не самое лучшее место, но оно находилось в хорошем районе. При входе сразу попадаешь в столовую из коридора. Кухня находится в стороне. Гостиная рядом с обеденной зоной. С балкона открывается вид на город. Дальше по коридору две спальни, обе с балконами, откуда открывается тоже вид на город. Гостевая ванна в холле. В хозяйской спальни — ванная и гардеробная. Большая подсобная гардеробная для стиральной машины и сушилки, а также кладовка в прихожей.

В квартире находилось все необходимое.

В ней просто не было индивидуальности.

Индивидуальность появилась, когда я все переделала, сделав это место, куда мне нравилось возвращаться домой, местом, где мне нравилось проводить время, в основном потому, что я проводила в нем много времени.

А так обычная квартира, в ней не было никакой индивидуальности.

Теперь все почти вернулось к тому, что мне было странно заходить в мою же квартиру после отсутствия несколько недель. Также было странно заходить в нее, потому что многие вещи были уже упакованы в коробки, готовые к переезду. На стенах ничего не висело, превратившись в пустоту.

Стряхнув с себя эту странность, я посмотрела на Бенни, он закрывал за собой дверь, но его взгляд был прикован к коробкам, сложенным в три ряда, прислоненным к стене в столовой.

Он не выглядел счастливым.

— Я всего на минутку, — сказала я ему, и его взгляд упал на меня.

— Захвати, что ты хочешь надеть на завтрашний ужин, пока будешь там, — приказал он.

Я бросила на него взгляд, сообщающий, что я чувствую по поводу того, что он мной командует, а затем потопала по коридору, показывая ему, как я чувствую по поводу того, что он мной командует. Последнее я сделала, не глядя на него, но украдкой бросив взгляд, заметила, что он выглядел уже не раздраженным, а ухмылялся.

Оказавшись в своей гардеробной, я передвигала вешалки на перекладине в поисках платья, которое не возбуждало бы Бенни (зная, что это бесполезная попытка; я все же была собой, и внешнее впечатление для меня было главным, по-видимому, я действительно нравилась ему и мое внешнее впечатление), и пока я рассматривала свои платья, задавалась вопросом, почему я согласилась пойти с ним на ужин.

И хотя я задавалась этим вопросом, ответ я и так знала.

Он был убедителен, как мог быть только Бенни, и его убедительность бесспорно должна была увенчаться успехом.

Другими словами, он вел свой хороший бой, и у него получалось намного лучше, чем у меня.

Свидание с Бенни.

Я не могла ему отказать.

Я хотела. Даже боролась с желанием. Но сдалась.

Но хотела четко обозначить свои границы, не лежа с ним в постели и не смотря телевизор.

Удалось ли мне это?

Нет.

Вместо этого я не только лежала с ним в постели, а лежала в обнимку с ним в постели, Бенни играл с моими волосами, и это было так приятно, я не могу даже описать, как это было приятно. В конце концов я заснула рядом с ним, смотря телевизор, пока Бенни играл с моими волосами.

Борьбы не получилось, но я не переживала, уступая, чтобы в конце концов добиться своего. Потому что уступать означало находиться рядом с Бенни, доказавшим, что он гораздо больше, чем только нежный, может командовать, мыть посуду и готовить отличную пиццу.

По натуре своей он был защитником. Он был честен. Мог себя контролировать. Я имею в виду ту сцену, что устроила Нат. Чудо, что Бен сохранял контроль все это время. Я была сама не своя, но наблюдая за ним, понимала чего ему стоило сохранять терпение. Потребовался видно ни один год, чтобы отточить этот навык.

И моя повседневная с ним борьба — спор, тоже не сработал, потому что Бен решил, что это «мило».

Я облажалась.

И я поняла, насколько облажалась, когда нашла именно то платье, которое собиралась надеть на ужин с Бенни завтра вечером. А потом я нашла и туфли.

Не простое платье, а рискованное.

По истине коварные туфли.

Я все равно схватила их, аккуратно сложила платье и положила его вместе с обувной коробкой в свою дорожную сумку на колесиках.

Также взяла еще и другое барахло, которое совсем не говорило: «Отвали, Бенни Бьянки», наоборот — «Не возражаешь, если я займу ящик в твоей ванной комнате?»

Боже, я ступила на такую зыбкую почву, похоже на землетрясение.

Я просто не могла найти в себе силы пробиться к твердой земле.