Обещание (ЛП)

Когда он лежал в тюремной камере, в министерстве или на обвеваемом ветрами камне, окружённый дементорами, он даже не мечтал, что наступит такой день, когда Гарри будет в его объятиях, а Ремус будет стоять рядом. Когда, возможно, ему больше не придётся быть одиноким. Как только его ввели в Азкабан, он смирился с тем, что жизнь его закончилась. Это была плата за его ошибки. Ошибки, которые стоили жизни его любимым людям, его семье. А сейчас… Достаточно ли он заплатил? Простил ли его Джеймс, говоря, что в его жизни по-прежнему была великая цель? Давно забытое чувство пробудилось в Сириусе. Желание бороться. Бороться не только за любимых, но и за себя. Он чувствовал, что где-то в уголках души его притаилась известная тьма, но не обращал на неё внимания — только крепче прижал к себе Гарри и взглянул в улыбающиеся, горящие надеждой глаза Ремуса. За это он будет бороться. За них. За свою семью.

Позже он не мог сказать, сколько времени они так провели. Гарри не больше его хотел прерывать объятия. Когда Сириус наконец ослабил хватку, чтобы взглянуть крестнику в лицо, по румяным щекам Гарри текли слёзы. Он снова уткнулся лицом в Сириуса.

— Я слышал, как ты со мной прощался, — прошептал Гарри.

— Что… о чём ты, щеночек? — нахмурился Сириус.

— Ты был в тёмном месте и думал, что умрёшь. Ты сказал, что любишь меня… — Сириус улыбнулся сидевшему у него на руках мальчику, но в его глазах по-прежнему отражалось непонимание. Но после, услышав следующие слова Гарри, он ощутимо напрягся. — Ты сказал, что хотел бы всё исправить, но важнее всего то, что я в безопасности… Но это неправда! — всхлипнул Гарри. — Я хочу быть с тобой, Сириус! — прошептал он. — Можно мне теперь быть с тобой?

«Я люблю тебя, Гарри. Я бы очень хотел всё исправить. Но ты в безопасности. И ничего в мире нет важней».

Полностью ошарашенный, Сириус поднял взгляд на Ремуса.

— Он закатил истерику, — пояснил его друг. — Он был уверен, что ты в опасности, что мы должны пойти тебя спасать. Когда мы пришли в министерство, ты уже был в комнате смертников. Если бы он не настаивал так упорно, мы бы опоздали.

Он вновь опустил поражённый взгляд на Гарри и встретил широко распахнутые, жаждущие глаза ребёнка, который не совсем понимал последствия того, о чём они только что говорили. Оставалось надеяться, что ему никогда и не понадобится это понять. Его маленький, прекрасный крестник обнимал его с доверием обычного восьмилетнего ребёнка, которое так долго не могло развиться. Он это ценил, наслаждался этим; он ещё сильнее прижал Гарри к груди. Поцеловав макушку мальчика, он пробормотал в копну непослушных волос:

— Я всегда знал, что это ты спасёшь меня.

Подняв взгляд, он увидел, что Ремус и Дамблдор молча наблюдали за ним, и успел уловить, как они многозначительно переглянулись. Он сдвинул брови.

— Как? — спросил он, зная, что смысл вопроса не нужно было объяснять.

— Есть у меня одна догадка… — заговорил Дамблдор впервые с тех пор, как вернулся. — Думаю, по той же причине, по которой ты нашёл Гарри в снежном буране и преодолел моё экстраординарно сильное Вяжущее заклятие в доме твоего дяди. Вероятно, по той же причине ты сумел сбежать из Азкабана, и, я уверен, именно эта сила стояла за тем восхитительным колдовством, что ты совершил в подземельях.

— Что именно я сделал? — спросил Сириус, чувствуя себя лишним и немного потерянным.

— Я и сам не уверен, но, кажется, ты создал что-то вроде длительного стойкого Патронуса-защитника, что само по себе редкое явление, а уж в твоём состоянии да без палочки… Как я уже говорил, восхитительно.

— Но я такого не умею, — удивлённо посмотрел на него Сириус.

— А это и не обязательно, когда речь идёт о стихийной магии, — пояснил Дамблдор, а после замолк. Пауза прошла, и он задал вопрос:

— Сириус, ты знаешь, что такое «магическая клятва»?

— Кажется, слышал, но точно не знаю… — он беспомощно пожал плечами. К чему клонил Дамблдор?

— Когда волшебник даёт клятву, испытывая сильнейшую решимость или просто положительные эмоции, его магия способна создать некие связи, которые помогут ему при выполнении обещания. Это не похоже на Нерушимую клятву, которая обрекает на мучительную смерть нарушившего её. Это как обязательство, потребность выполнить которое заложена в самом волшебнике. Как я уже говорил, это зависит от решимости, преданности и волшебных способностей мага, но в принципе такая клятва способна создать исключительно сильную связь между тем, кто даёт обещание, и тем, кому его дают.

Дамблдор поднял взгляд на Сириуса.

— В тот день, когда Гарри прошёл обряд магического благословения, и ты принял на себя роль, звание его крёстного, ты кое-что пообещал, — глаза Сириуса от шока расширились. Как, чёрт возьми, Альбус догадался? — Ты наверняка не заметил, но в какой-то момент, пока ты там стоял, около вас возникла маленькая серебристая искра. Такая клятва, как я только что описал, часто сопровождается видимым всплеском магии. Не знаю, заметил ли это кто-нибудь ещё, но Ремус и Лили точно обратили внимание.