Обещание (ЛП)

— Прошу, опустите палочку, Руфус, — помотал головой Дамблдор. — Мне казалось, мы сошлись на том, что это дело требует расследования и тщательных поисков истины.

— Он сознался, Альбус. Пока мои люди допрашивали его, он ничего полезного не говорил, но один из невыразимцев смог заставить его признаться, — отрезал Скримджер. Ему не нравились эти намёки на его возможную халатность в работе. — Министр лично отдал приказ.

— Интересно, — заметил Дамблдор и с поднятыми бровями повернулся к Фаджу.

Но больше никто не успел ничего сказать — с другого конца комнаты донёсся отчаянный крик: «НЕ-ЕТ!» Кровь застыла в жилах присутствовавших, как только они увидели дементора, держащего восьмилетнего мальчика, Гарри Поттера, за подбородок. Голова существа, покрытая капюшоном, склонилась и сделала хриплый вдох.

***

Сириус лежал на гладкой холодной поверхности. Камень. Он чувствовал на своих запястьях холодный металл и мог сдвинуть конечности лишь на пару дюймов. До этого он был связан. Цепи всё ещё были здесь, но они не были причиной тому, что он едва мог сдвинуться с места. Взбунтовалась против малейших движений его собственная плоть. У него было очень странное ощущение, словно он только что вернулся назад в своё тело после долгого отсутствия. Всё казалось незнакомым, будучи таким родным. Кто-то его звал? Он поклясться был готов, что слышал, как Лунатик звал его поиграть, но это было невозможно. Лунатики не живут в таких тёмных каменных местах.

Что-то его коснулось. Тёплое, немного липкое. Погладило его по голове. Приятно… А потом он уловил глазами какое-то движение у себя перед носом. Он моргнул и попытался побороть головокружение, сосредоточиться на нём, приказал затуманенному разуму распознать движущийся объект. Вдруг он увидел зелёные глаза и всхлипнул. Он уже умер? Но разве его душа не исчезла? Он ведь не мог быть в раю без души, правда? Взъерошенные чёрные волосы…

— Гарри… — выдохнул он. Это было не то сном, не то галлюцинацией. А потом его шею обвили детские ручонки, и Сириусу стало всё равно. Он собирался наслаждаться этим видением всё отведённое ему на то время.

Но, к сожалению, это продлилось совсем недолго. Ручонки отстранились, но пальцы вцепились в него, словно что-то пытаясь побороть. Он попытался подвинуться, ухватиться руками за чудесное видение, за крестника, но почувствовал лишь воздух. Куда он делся? Сириус с трудом перевернулся на бок и снова моргнул. И тогда он увидел то, чего никогда не бывало даже в самых страшных, жутких его кошмарах. Фигура в капюшоне — дементор — склонилась над его маленьким напуганным крестником.

— НЕ-ЕТ!

Сириус незнамо как — он не чувствовал ни ног, ни земли под ними — мгновенно пересёк комнату. Он видел лишь одно — своего крестника. Гарри. Холод вновь сковывал его, кровь, казалось, превращалась в лёд. Прямо перед ним предстало лицо Джеймса, его слепые, застывшие, немо укоряющие глаза. Мёртвые, безвозвратно ушедшие. Его вина. Его вина. Но то действо, что развернулось сейчас, у него на глазах, было куда страшнее. Нет! Только не Гарри! Никогда… Гарри был его. Он был самым важным на белом свете, и Сириус не собирался позволять чему-то ему навредить. Пока он жив, всё с Гарри будет хорошо.

Он потянулся к крестнику и вырвал его из хватки дементора. Но их было всё больше, и они окружали их. Сириус прижал маленькое тельце Гарри к себе, закрывая его собой. Его словно окунули в ледяную воду. Он слышал вопли своей матери, видел отца с поднятой палочкой, видел лежащего в больнице окровавленного Ремуса, видел, как они с Джеймсом отвернулись от него, Сириуса, глаза Джеймса, тело Лили, плач малыша Гарри… Гарри. Гарри. Гарри. Гарри его любил. Любил его. И он любил Гарри. Нет! Вы никогда не получите Гарри! Не тронете моего сына! Клянусь!

Сириус не видел, как с того места, где он закрывал собой Гарри, извержением сорвался яркий серебристый свет. Не видел, как косматые тёмные существа отпрянули и разлетелись в стороны. Не слышал шокированные, изумлённые крики присутствовавших. Он помнил лишь о Гарри. Удержать Гарри. Защитить Гарри. Спасти Гарри. А после он провалился во тьму.

========== 25. Эпилог ==========

«Пора с этим заканчивать» — стало первой осознанной мыслью наконец пробравшегося через бесконечные слои тупой боли и головокружения Сириуса Блэка. «Светло» — была его следующая мысль. «Мягко». Ну, хоть что-то здесь было по-другому. Ещё несколько секунд он нежился в состоянии между сном и пробуждением, слишком уставший, чтобы размышлять, чем же было это белое место вокруг. Он не сомневался: с его-то везением это место не могло быть раем. И он не думал, что в раю бывают такие адские головные боли, как та, которую сейчас испытывал он — эта казалась матерью всех головных болей.

Он моргнул.

Рядом с ним кто-то сидел. Кто-то высокий, с длинными седыми волосами и бородой, с безмятежной улыбкой на лице. Возможно, не стоило так скоро исключать возможность того, что он всё-таки в раю. Он хохотнул, но тут же затих — к матери всех головных болей присоединилась её семья.