Обещание (ЛП)

В итоге Сириус оставил тему случившегося, но весь день возился вокруг Гарри. Носил ему чай, спрашивал, не холодно ли ему и не хочет ли он посидеть у камина, даже предлагал почитать ему вслух. Гарри проглатывал вызванные эмоции. Он понимал, что не заслуживал эту заботу и суету, испортив сегодняшнее веселье своей тупостью, неуклюжестью и неспособностью сделать хоть что-нибудь правильно. Вечер медленно тянулся, а чувство вины и осознание собственной глупости тяготили его всё больше и больше, камнем осядая в животе, заставляя его ощущать жар и тошноту. Он притворился сонным и отправился в кровать пораньше.

Но вот и Сириус уже давно был в постели, а Гарри всё лежал, не засыпая, и ворочался с боку на бок. У него болел живот, и его тошнило. Ему было так плохо, что он хотел заплакать, но проглатывал слёзы и комок, поднимающийся в горле. Он снова перевернулся на другой бок и прижал колени к груди. Ему было жарко — он весь вспотел. Ставшее клейким одеяло прилипало к коже. Живот урчал, он продолжал сглатывать, и вдруг его живот резко сжался — он перегнулся через кровать, и его вырвало на пол.

Он прижался потным лбом к матрасу. Его била дрожь. Господи, что он наделал! Нужно было убраться, прежде чем Сириус это увидит. Но как только он подумал об этом и попытался собраться с силами, чтобы вылезти из кровати, из гостиной донёсся голос крёстного.

— Гарри? Ты не спишь? Я слышал какой-то шум. Всё в порядке?

Нет, нет, нет, нет, нет… Сириус не мог сюда подняться. Он разозлится, когда увидит это. Гарри будет ему противен. Он больше не захочет с ним жить… Пожалуйста, не поднимайся. Не приходи сюда!

— Гарри? С тобой всё хорошо? — шаги Сириуса отдавались по лестнице. Нет, пожалуйста, нет! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Я… я нормально… — обессиленно отозвался Гарри. — Тебе не нужно приходить…

Но в этот момент голова Сириуса уже показалась на чердаке. Он держал фонарь. Ему хватило одного взгляда на блестящее от пота лицо Гарри и тёмное месиво на полу, чтобы всё понять. Запах говорил сам за себя. Сириус сдвинул брови, и Гарри в отчаянии зажмурился.

— Прости, прости, пожалуйста, прости… — быстро зашептал он. — Я не хотел, прости…

Кровать прогнулась под весом крёстного, который сел с ним рядом. Рука опустилась на его влажные кудри, и Гарри вздрогнул, ожидая, что рука сейчас вздёрнет его вверх за шкирку, как сделал бы дядя Вернон. Но та только перебирала мокрые пряди, отодвигала их ото лба почти нежными движениями.

— Шш-ш… — зашептал Сириус. — Всё хорошо. Тебя ещё тошнит?

Но Гарри не сомневался, что это было только начало, что в любую секунду на него мог обрушиться гнев. Он был уверен, что теперь крёстный мог чувствовать к нему только отвращение. Он всё испортил. Он был таким идиотом! Слабым, жалким идиотом! Конечно, Сириус больше его не захочет! Ему нужен был весельчак, а не маленький жалкий уродец. Теперь он точно отправит его назад, или просто выгонит. И Гарри снова останется один, и он, конечно, этого заслуживал, но сейчас ему было так страшно, а живот так сильно болел, и он не мог пошевелиться. Возможно, он умрёт, и всем будет только лучше. Он снова сглотнул.

— Прости, — прошептал он вновь, — я знаю, ты больше не хочешь, чтобы я тут был. Прости… пожалуйста, я знаю, ты злишься… но я не… не могу…

А затем его живот снова забурлил, и его ещё раз стошнило, и рвота задела ноги Сириуса.

— Нет! Нет, нет… прости, прости…

Всё закончилось. Насовсем закончилось. Это был последний штрих. Никакие его мольбы не вернут всё назад. Он так устал. Он старался быть хорошим, правда, он так старался! А Сириус был таким добрым, он так облегчил ему задачу! И всё равно у Гарри не получилось. Он должен был понимать, что ничего не получится. Он никогда не был хорошим. Вечно слишком слабый, слишком тупой. А теперь он упустил свой шанс иметь друга, может, даже семью…

Гарри попытался проглотить отчаяние и страх, но их было слишком много, они его подавляли, поднимались куда-то выше головы, отнимали дыхание, ломали его, и первый его всхлип вырвался из горла — будто прорвал плотину. Следующий был громче, а потом что-то внутри него взорвалось. Он ловил воздух, задыхаясь от рыданий, по лицу текли слёзы, а из носа — сопли. Он больше не знал, где он, только чувствовал, как нечто тянет и тянет его в чёрную бездну отчаяния…

А потом его вдруг обвили руки, и заключили в сильные объятия, и куда-то понесли. Он зарылся сопливым заплаканным лицом в грудь перед ним, потому что больше не было важно, правильно это или нет. Он просто хотел чувствовать тепло и безопасность, исходящие от Сириуса, пока только мог. В руках мага он расслабился, продолжая дрожать и тихонько всхлипывать. Сириус отнёс его в ванную.