Обещание (ЛП)

Через несколько секунд в каминном пламени появилось озадаченное лицо профессора.

— Что случилось, Ремус? Вы кажетесь довольно взволнованным, — обеспокоенно поинтересовался он.

— Вы знали, что он жил в чулане?! — прокричал Ремус.

Дамблдор поднял брови. Лицо его выражало лёгкий испуг.

— Извините, Ремус, — сказал он, — боюсь, вам придётся разъяснить поподробнее. Я не понимаю, о чём идёт речь…

— Речь идёт о Гарри! — взревел Ремус. — И о том факте, что его тётя с дядей держали его в чулане! В том, который под лестницей. Правда, насколько я знаю, он маленький, наверное, он помещался. Даже не могу представить, почему другие родители обычно утруждают себя спальнями для детей!

Выражение лица Дамблдора ужесточилось, и он перестал выглядеть старым добродушным волшебником.

— Думаю, будет лучше, если мы обсудим это у меня в кабинете, Ремус, — сказал он с кивком. Голова исчезла из камина.

Ремус сделал глубокий вдох, пытаясь усмирить свою ярость и внутреннего волка, и шагнул в камин. Судя по тому, что он не начал душить директора сразу же, как только оказался у него в кабинете, это помогло. Или существенным фактором стало то, что он уже поорал. Он стал перед камином Дамблдора и смерил мага долгим взглядом.

— Вы знали?

— Насколько я понял, вы посетили Дурслей.

Дамблдор присел в своё кресло и жестом предложил Ремусу также садиться. Но оборотень не собирался рассиживаться и вести приятную беседу, посему остался там, где был, с тихой злостью глядя на Дамблдора.

Взгляд Дамблдора упал на правую руку Ремуса, которая покраснела и обзавелась синяком в области костяшек пальцев. Он многозначительно поднял кустистую серебристую бровь. Ремус ответил ему вызывающим взглядом.

— Я ударил его всего один раз, — сказал он, — и я не собираюсь за это извиняться!

— Ремус, пожалуйста, присядьте и расскажите мне, что случилось, — вздохнул Дамблдор.

Ремус наконец сел напротив директора, но от чая отказался. Дамблдор выслушал его молча, время от времени кивая, настраивая продолжать повествование. Его лицо выражало искренность, но оставалось нечитаемым. Когда Ремус закончил, Дамблдор, на глазах постаревший, глубоко вздохнул.

— Отвечаю на твой вопрос. Нет. Я об этом не знал. Я знал, что Петунья негативно относится ко всему волшебному, и предполагал, что муж разделяет её убеждения. Но где-то во мне жила надежда, что счастливые воспоминания детства, когда они с сестрой были весьма близки, заставят её мягко отнестись к Гарри, — он мрачно покачал головой. — Видимо, я был наивен.

Ремус проглотил вновь подступившую злость. Выдержка его сильно подводила. Обычно он легко скрывал свои эмоции — ему пришлось научиться этому ещё в раннем детстве. Но волк не желал утихомириваться, а Ремус был слишком взволнован, чтобы его успокоить.

— Я понимаю, что вы действовали из лучших побуждений, Альбус. Лили практически благословила Гарри своей защитой, и я могу понять, почему вы не хотели, чтобы та пропала зря. Но… но эти люди! — он выплюнул последние слова, словно грязь. — Скажем так, мне начинает казаться, что Сириус делает то, что надо…

— Ты так не думаешь, — устало посмотрел на него Дамблдор.

— Нет, конечно, я так не думаю. Но сложно выбрать, где бы я меньше хотел увидеть Гарри: у родственников, которые считают его отвратительным уродом и закрывают в чулане, или в руках серийного убийцы, с которым он ушёл добровольно, который, возможно, даже не способен ему навредить.

— Мы не знаем наверняка, — напомнил ему Дамблдор.

— Он дал обещание! — воскликнул Ремус. — И мы оба там были!

— Если вы помните, он дал его Гарри. Младенцу. Мы не можем знать, что именно он пообещал, — вновь спокойный Дамблдор наполнил свою чашку чаем.

— Я знаю, но…

— Даже если вы абсолютно правы насчёт обещания, — перебил волшебник, — вполне возможно, он уже спешит к кому-нибудь, кто совершенно точно способен навредить Гарри.

— Ничто не указывает на то, что у него есть сообщники, — возразил Ремус.

— Это правда, но он вполне может обратиться за помощью теперь, когда у него в руках Гарри Поттер. Мы не узнаем наверняка, пока не найдём их, — Дамблдор покачал головой. — Я понимаю, Ремус, тебе хочется верить, что его намерения обладают иной подоплёкой. Если ты помнишь, я не был уверен, что твоё участие — хорошая идея. Не забывай, что натворил Сириус Блэк, кем он стал семь лет назад.

— Вы правда думаете, что я способен забыть? — вскрикнул Ремус, вскакивая со стула. Он удержался от хождения туда-сюда; вместо этого он подошёл к окну, выходящему на двор. На земли, по которым они бродили много лет назад… вместе. — Неужели вы считаете, что я способен забыть, как он более-менее собственноручно прикончил всех моих друзей? — спросил он тише. — Как он взорвал улицу вместе с кучей магглов и счёл это ужасно смешным? Я знаю, что он убийца и предатель; я никогда его за это не прощу. Я знаю, что он чудовище. Но мы кое-чего не понимаем; сейчас нам это кажется бессмыслицей. Возможно, так и есть, возможно, он просто сошёл с ума, но, может быть, что-то им движет, возможно, против его желания, что-то, о чём он мог давно позабыть.