Обещание (ЛП)

— Да? — донеслось ворчание из кабинета. Миссис Брисби на секунду заколебалась, но после открыла дверь и вошла внутрь.

— Мистер Скримджер, — начала она, глядя в пол. — Я… я только что навестила узника. И он в ужасном состоянии! — она подняла взгляд и остановилась, увидев в кабинете главы Аврората самого министра. — Ой. М-министр, — слегка заикаясь, произнесла миссис Брисби. — И вы здесь… Я не знала. Прошу прощения, что прервала вашу встречу, но… в общем, как я уже говорила, состояние узника не улучшается, — она взглянула на Скримджера и отчего-то вдруг стала увереннее, расправила плечи. — Я вам говорила, что он не готов к вашим допросам. И в этой камере он не сможет выздороветь. Там слишком холодно и сыро. Ему даже не дали тёплой одежды — мне пришлось просить охранников принести его мантию! — она упрямо, почти дерзко продолжила: — Как его лечащий колдомедик, я протестую против такого обращения! У него развились осложнения, конкретно — пневмония! Вы не можете дольше держать его здесь, его нужно поместить в Мунго.

— Ну, к вечеру это уже не будет иметь никакого значения, — поднял бровь Скримджер, отвечая взволнованной женщине. — Пневмония будет последней в списке его проблем. Может, она даже пойдёт ему во благо.

— Ч-что это значит? — спросила целительница с ещё более тревожным выражением на лице.

— Сегодня вечером его подвергнут Поцелую, — Скримджер опустил взгляд на пергамент. — По всей видимости, он сознался.

— Вы уверены, что он вообще понял, что именно подписал? — миссис Брисби расширила глаза. — Этот человек полумёртв!

— Судя по всему, он был достаточно живым, чтобы написать своё имя, — прозвучал холодный, властный голос позади неё, и она удивлённо обернулась. Взглянув в ледяные серые глаза обладателя голоса, она отшатнулась и нервно сглотнула. Ей явно стало очень неуютно под пристальным взором нового посетителя.

— О, Люциус! — поприветствовал того Фадж. — Вы уже слышали! Да, немногое проходит мимо вас.

— Вы правы, немногое, — улыбнулся министру Люциус Малфой, но взгляд его остался всё так же холоден. — Однако поздравляю вас, министр. Вы разрешили эту ситуацию со скоростью и осмотрительностью истинного лидера.

Явно забытая всеми женщина тихо фыркнула. Фадж демонстративно отмахнулся от комплимента, гордо выпятив грудь.

— Ну что вы, Люциус, вы мне льстите. Всё-таки это моя работа.

— И вы делаете её превосходно, — отметил Люциус. — Так значит, казнь произойдёт сегодня вечером? Если вы того пожелаете, я могу быть свидетелем.

Скримджер нахмурился, услышав слова блондина, но Фадж согласно кивнул.

— Отлично, отлично! Не уверен, что сам смогу поприсутствовать. Знаете, столько всего требует внимания министра… Если я не смогу, оставлю за себя Долорес. Скримджер, вы, естественно, в любом случае там будете, как глава Аврората, верно?

— Конечно. Я возьму с собой одного из своих подчинённых в качестве второго свидетеля, — кивнул Скримджер, по-прежнему хмурясь.

— Чудесно. Возможно, вы сможете привести ещё кого-нибудь из Визенгамота, Люциус? — спросил Фадж, повернувшись к Малфою.

— Я попрошу Яксли.

— Прекрасно. Не могли бы вы тогда доставить дементоров, Скримджер? Процедура будет назначена где-то на десять часов. Толп к тому времени уже не будет. Всё-таки дементоры — не самое приятное зрелище. Не следует пугать население.

Трое мужчин разошлись. Никто из них не обратил внимания на столбом застывшую в кабинете шокированную целительницу.

— Кажется, скоро вас избавят от своих обязанностей, милочка, — бросил на прощание Люциус Малфой, даже не глядя на неё лишний раз.

***

Ремус сидел за старым обшарпанным деревянным кухонным столом и нервно постукивал по нему пальцами. Стоявший перед ним чай давно остыл, но он не обращал на него внимания.

С тех пор, как он поговорил с Дамблдором после того, как оставил Гарри с Уизли, он не находил себе места. Заглушить беспокойство не удавалось. Пусть до полнолуния было ещё далеко, он чувствовал внутреннего волка, который словно пытался завладеть его разумом, занять собой его тело, вылезти из тени. В его голове носилось столько мыслей, что его мозг просто взрывался; сейчас он и без волка легко мог сойти с ума.

Хуже всего было то, что он не мог увидеть ни Гарри, ни Сириуса. Он искал их целую вечность, а теперь, когда он наконец их нашёл, они вновь были недосягаемы.