Обещание льва (ЛП)

Можно было бы подумать, что человек перестаёт думать об объекте привязанности, когда этот объект оказывается совершенно недосягаемым для него, но Тирион обнаружил, что верно и обратное. Он не мог перестать думать о ней: о том, что она делала перед сном, о том, что будет делать на следующий день, почему она казалась рассеянной за ужином.

Он думал о её собственных брачных перспективах; неужели она действительно больше никогда не выйдет замуж? Конечно, сейчас она говорила так, но ведь всё изменится, как только она поймет, что такое одиночество, особенно если Джон оставит её на севере одну. Ей понадобится какой-нибудь компаньон, но он понятия не имел, где она его найдёт. Санса была похожа на него; ей нужен кто-то достаточно сообразительный и постоянный, чтобы не забыть, что такое жизнь. А что, если она никогда не найдет его в Винтерфелле? А что, если она останется одна до конца своих дней?

Тирион действительно хотел продолжить их дружбу после того, как женится, но знал, что не сможет, во всяком случае, не так, как сейчас. Он часто думал об этом с тех пор, как они уехали с севера; пути назад не было. После женитьбы, ему не будет позволено часто общаться с молодой, красивой наследницей. По правде говоря, он и не собирался так поступать со своей женой: кто вообще может сравниться с Сансой Старк? Это было бы жестоко. Он будет неверен не в супружеской постели, а в уме, что, по его мнению, было бы ещё хуже.

Нет, дружбе между ним и Сансой подойдёт конец, когда он женится.

Но если ваш брак сохранится?

Он нахмурился в подушку от своих предательских мыслей, но те уходить не собирались.

Его разум начал путешествие к невозможным «что если»: если бы он отговорил её от расторжения брака, как бы она выглядела, увидев Кастерли-Рок, как бы выглядели её глаза с отражением заката, когда она смотрела на синие волны, разбивающиеся о пышные зелёные утёсы.

Если бы он подарил ей новую лошадь, возможно гнедую кобылу, как бы её рыжие волосы развевались на ветру, когда она скакала по охотничьим тропам в лесу.

Если бы ему удалось представить её своей тёте Дженне, как бы они поладили; он бы притворялся раздражённый тем, как обе они неизбежно будут дразнить его, зная, что это нравится ему больше всего на свете.

Если бы ей пришлось обзавестись новым гардеробом, соответствующим южным вкусам и погоде: мягкие шелка, распущенные волосы, открытая спина с легким ветерком, шея достаточно низкая, чтобы обнажить самый мягкий изгиб тёплой груди.

Это последняя мысль, которая заставила его бессознательно упереться бёдрами в матрас.

Он перекатился на спину, накрывая лицо подушкой, чтобы громко в неё застонать.

Он должен перестать дрочить на мысли о Сансе Старк.

Он решил не обращать внимания на свою пульсирующую теперь длину, пытаясь думать о чём-нибудь другом, потому что он действительно должен остановить это. Она не заслуживала этого; она заслуживала его глубочайшего уважения и преданности, а не того, чтобы с мыслью о ней кончали.

«Она не какая-нибудь шлюха, которую ты можешь использовать по своему усмотрению, Тирион», — убеждал он себя. Она милая женщина с добрым сердцем.

«Не забудь про тёплые сиськи», — отвечал внутренний голос, странно похожий на Голос Бронна.

Тирион отбросил подушку в сторону, сдаваясь и поднимая свою ночную рубашку, чтобы добраться до своего члена; поток мыслей о ней заполонил его разум. Он больше не мог сопротивляться, не сейчас, не со всем тем, что он пережил сегодня, не с тем, сколько времени прошло с тех пор, как он получал освобождение.

Потому что это действительно было очень давно, слишком давно. У него уже много лет не было женщины.

И Санса… Санса.

«Было бы гораздо проще, будь она уродливее», — думал он, легонько поглаживая себя. Если бы у неё не было идеальных розовых губ, которые она постоянно, постоянно чувствовала потребность кусать во время разговора. Если бы она не краснела так мило от намёка на скандал, от пробормотанного проклятия. Если бы у неё не было этих тёплых бёдер, этих полных грудей, которые он чувствовал, прижимаясь к ней ночью.

Если бы только она не смотрела на него так пристально, как будто ловила каждое его слово и думала, действительно думала обо всем, что он должен был сказать. Если бы она не смеялась над его ужасными шутками, не хватала его за руку, когда он сам этого хотел.

Но она смотрела, слушала, смеялась и просто была Сансой.

И совсем не помогало то, что теперь он знал её и мечтал…

Она тянулась к его лицу, нежно проводя ногтями по бороде. Склонившись над ним, полные груди так близко вываливались из слишком тугого корсета, что намёк на розовое проглядывался сквозь него, прежде чем она прижалась к нему, прежде чем она так нежно прильнула к его губам

Она провела мягкими руками по его волосам, по губам, пока пальцами не заскользила по жёстким волосам на животе

Он потёр кончик своего члена, прикусывая губу, чтобы остановить стон, когда он намочил свою ладонь

Она обнимала его, но недостаточно крепко — боги, потому что она не знала, не знала —но смотрела на него широко раскрытыми глазами, испытующе сжимая