Обещание льва (ЛП)

Он встал, молча пересёк пространство между ними, дёргая её за предплечье, пока она не опустила руки достаточно низко, чтобы он мог её обнять.

Она заколебалась лишь на мгновение, прежде чем уткнулась лицом в его шею и начала тихо плакать. В конце концов его рубашка намокла, а её тело сотрясалось от напряжения, когда она боролась с очередным всхлипом.

Каким-то образом он снова в неё влюбился, хотя его сердце и было разбито.

Он нежно успокаивал её, крепче обнимая за плечи и прижимаясь губами к ее макушке.

— Всё в порядке, в порядке, — бормотал он мягко, тихо, как будто разговаривал с испуганной лошадью. — Я здесь, Санса, я здесь.

По какой-то причине это только заставило её плакать сильнее.

Это продолжалось ещё несколько минут — во всяком случае, он не думал, что она могла бы разговаривать сейчас, а также у него было подозрение, что она, вероятно, нуждалась в этом в течение многих лет.

Когда Санса немного успокоилась, когда она просто прижималась к нему, пока слёзы почти бесшумно падали, он поднял руку к её затылку, поглаживая.

— Меня не волнуют наследники, — тихо сказал он, его голос был слегка приглушён её волосами. — Мне плевать на Кастерли Рок, мне плевать на Винтерфелл, золото и Семь Королевств.

Тогда он отстранился, совсем чуть-чуть, чтобы заглянуть в её красные глаза, продолжая держать её в своих объятиях.

— Ты меня слышишь? — сказал он, хватая её за подбородок. — Мне плевать на всё это. Абсолютно всё, — горячо сказал он. — Если при этом у меня есть ты.

Её глаза были широко раскрыты, и Санса смотрела на него с… недоверием? Как будто любой другой мужчина в этом мире не отказался бы от всего ради мгновения рядом с ней, ради улыбки, коснувшейся её губ, ради прикосновения её руки, ради того, чтобы её глаза горели, когда она смеется, ради всего лишь часа, проведённого рядом. Как будто она была удивлена, что он хотел всего этого.

— Но ты же говорил, что у тебя должны быть наследники. Я думала, Дейенерис сказала… — начала она, но он покачал головой, останавливая.

— Дейенерис сказала, что отдаст его Бронну, если у меня не будет детей. — напомнил Тирион. — Пусть забирает. Во всяком случае, это решает мою проблему. Больше никаких долгов, если он владеет всем, что у меня есть, — он попытался улыбнуться, но улыбка так же быстро пропала, когда он посмотрел на её слезящиеся глаза.

— Но у тебя должны быть дети, — настаивала она, отрываясь от него и глядя на свои колени. — Ты их заслуживаешь. Ты был бы прекрасным отцом.

Он только рассмеялся.

— У меня был пример двух таких в моей жизни. Мой собственный хотел убить меня после рождения. Мой брат был отцом для детей нашей сестры. По правде говоря, я думаю, что это может быть благословением для Вселенной.

— Ты ошибаешься, — она покачала головой, подняла руку к его лицу, обхватывая подбородок, и провела большим пальцем по небольшой бороде, которую ему нужно было подстричь. — Ты храбрый, нежный и сильный, — она опустила руку на его тунику и положила лоб ему на плечо. — Ты был бы невероятен, и ты это заслужил.

— Я действительно не уверен, — ответил он ей.

Потому что он ничего не заслуживал, и меньше всего — отцовства. Он — долбаный маленький карлик, который убил свою мать, когда появился на свет, который изнасиловал свою первую жену, который убил свою любовницу и, в конечном счёте, своего отца. Он сеял хаос на всех, кто когда-либо приближался к нему, и действительно самоотверженным поступком с его стороны было бы оттолкнуть Сансу, выпустить её из своей жизни, прежде чем он испортил бы и её тоже.

Но он всегда был эгоистом.

Поэтому он взял её за руку и положил подбородок ей на макушку, глубоко вдыхая, запоминая её запах. На долгое время наступила тишина — на этот раз гораздо более уютная, нежели предыдущая, наполненная покоем. На самом деле ему не хотелось нарушать её, но Тирион понимал, что им было что обсудить, и если они не сделают этого сейчас, в предрассветные часы, кто-нибудь обязательно заметил бы их отсутствие и рыскал бы вокруг, пока не нашёл его в покоях леди.

Поэтому он вздохнул и сжал её руку.

— Ты не обязана мне говорить, но… — он закрыл глаза и крепче стиснул её ладошку в своёй, — почему ты не можешь? Иметь детей.

Она немного напряглась, и он пожалел, что спросил. Он собирался сказать ей, чтобы она забыла об этом, что она могла сказать ему, когда захочет. Но она начала говорить.

— Я не могла смириться с мыслью, что у меня будет ребенок от Рамси, — призналась она, и он не знал, радоваться ему или нет, что не было видно её лица. — Но это становилось всё более вероятным, особенно с ним… — она слегка вздрогнула и умолкла, и он снова собрался сказать ей, что она не обязана ничего объяснять, — со мной каждую ночь, — закончила она, глубже зарываясь головой в его воротник.

Она снова сделала паузу, и Тирион не был уверен, то ли потому, что она не могла продолжать, то ли потому, что ей было стыдно признаться ему. В любом случае, он пробормотал тихое «всё в порядке» ей в волосы, и пытался подавить жестокие побуждения, нахлынувшие в нём к мертвецу.