Обещание льва (ЛП)

Он собирался сделать это мягко, непринуждённо, но теперь, когда она раздвинула ноги, чтобы освободить ему место, ему было нетрудно прижать её к себе так крепко, что он чувствовал, как её торс прижимался к его телу. Теперь, когда она издавала эти маленькие звуки, которые сводили его с ума, когда она полностью потеряла контроль, позволяя ему углубить поцелуй, и он действительно должен был остановиться, потому что становился твёрдым, и если бы этого не сделал, она бы поняла и, вероятно, вновь испугалась.

Несмотря на оговорки, ему потребовалось слишком много времени, чтобы взять себя в руки и отступить. Когда он это сделал, они снова замерли, тяжело дыша и спокойно наблюдая друг за другом. Он был уверен, что выглядел глупо — ухмыляясь, как дурак, — но маленькая улыбка, украшающая её губы, освещающая её глаза, заставила его сердце болеть.

— Значит, ты все-таки хочешь? — спросил он снова, просто чтобы убедиться. — Остаться замужем.

Она кивнула, широко ему улыбаясь, а глаза были настолько серьёзны, что он даже не мог сказать себе, что всё это было продуманной шуткой (он обдумывал этот вариант несколько раз).

Он слегка усмехнулся.

— Хорошо, но если ты уверена, то это окончательно. Поверь мне, на этот раз спасения не будет.

Он имел в виду, что теперь, когда она у него в руках, он ни за что не отпустит её. Вот что он имел в виду. Но, учитывая контекст ситуации, учитывая причину, по которой она могла сбежать в прошлый раз, он запоздало понял, — когда она облизнула губы, с пылающими щеками смущённо отводя взгляд, — что, возможно, это было не самое лучшее, что можно было сказать.

— То есть, — поспешно уточнил он, — я просто предпочёл бы, чтобы на этот раз мы сохранили наш брак. Я не имею в виду, что тебе придется… что мы… — он фыркнул, злясь на себя за то, что не может подобрать правильные слова.

Теперь — он был уверен, — она поняла, что его серебряный язык бесполезен в её присутствии.

— То есть, я был бы доволен тобой, только тобой, даже если бы ты никогда не захотела завершить брак. Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь.

Теперь она покраснела, по-настоящему покраснела и не смотрела ему в глаза. Честно говоря, он не винил её, не после этого абсолютно пародийного заявления.

Она слегка сглотнула, приоткрыв рот.

— Нет, я не могу пройти через это снова.

На секунду, на чистую (рациональную) секунду, он смирился с тем, что никогда больше не займётся сексом. Эта секунда была печальной, но он был уверен, что сможет обойтись своей рукой, если ему всё ещё будет позволено целовать Сансу Старк.

(Он был женат. На чёртовой Сансе Старк.)

— Все в порядке, — попытался успокоить он её, держа за руку. — Я буду более чем счастлив в твоём обществе.

Она посмотрела на него, нахмурив брови, затем покачала головой и отпустила, что он воспринял как сигнал отступить, дать ей пространство, наблюдая, как деловито она сложила руки на столе.

— Нет. Я имею в виду, что больше не буду жить с фиктивным браком.

Он посмотрел на неё, разинув рот, и его горло сжалось прежде, чем он успел произнести хоть слово.

— Итак… — попытался начать спокойно он. — Так ты хочешь сказать…

— Он должен быть завершён, — кивнула она.

На данный момент его мозг был слишком далеко, учитывая тревожное количество связанных с сексом мыслей, просачивающихся сквозь все различные любовные развилки, которые он рассматривал в тот или иной момент. К счастью, она видимо решила, что он был несколько ошарашен, и терпеливо сидела в своём кресле, ожидая.

— Конечно, — прочистил он горло. — Если ты этого хочешь.

И вновь последовало долгое молчание — он не знал, что у неё в голове, и это сводило с ума, — прежде чем она снова заговорила. Похоже, она нервничала.

— Может быть… может быть, ты придёшь сегодня вечером? Через час после наступления сумерек?

Он чуть не задохнулся. Сегодня вечером? Когда она сказала, что хочет заняться сексом, он предположил, что она имела в виду позже. Намного позже. После того, как они прояснят всё это, после того, как они сообщат новость остальному миру и привыкнут к этой идее.

Хотя, размышлял он, глядя на неё, они были женаты уже много лет. Они, вероятно, знакомы друг с другом так, как далеко не все молодожёны могли бы.

Тирион определённо не хотел, чтобы она подумала, что у него есть какие-то возражения, поэтому яростно закивал, пока не осознал, как быстро кивает, и не взял себя в руки. Он должен был научиться хоть как-то держать себя в руках рядом с ней.

— Сегодня вечером, — эхом отозвался он.

Тогда он понял, что пора уходить. Похмелье всё ещё было с ним, — оно не улеглось, его просто проигнорировали, так что он не возражал бы поспать ещё несколько часов — и он подозревал, что у Сансы были другие дела.

И все же он должен был сказать ещё кое-что. Он не знал, что именно, и некоторое время ломал над этим голову.

Когда Тирион наконец вспомнил, то поморщился.

— А… Санса. Есть кое-что, что ты должна знать.

Она выгнула идеальную бровь (он восхищался ею так же сильно, как и самой Сансой — он никогда не видел женщину с такими чёткими бровями), побуждая его продолжать.