Обещание льва (ЛП)

Наконец, когда костёр начал тлеть и затихла остальная часть их маленького лагеря, Санса встала:

— Полагаю, мне пора удалиться, милорд. Завтра предстоит ещё один долгий день.

— Конечно, — кивнул Тирион.

Когда она повернулась, направляясь к своей палатке, он окликнул её.

— Да?

— Мне жаль, но… — он колебался, — ты ела?

— Я… нет, не ела, — призналась она, — но я буду в порядке, пока мы не доберёмся до следующего городка. Сир Талтон сказал, что мы будем там к полудню.

Тирион нахмурился и достал из сумки завернутую оленину.

— Пожалуйста, ты должна что-нибудь съесть.

Она покачала головой.

— Я в порядке, я не могу…

— Санса, — сказал он, всё ещё протягивая руку. — Просто возьми это.

Он посмотрел на неё так пристально, что она ощутила, что не должна снова отказывать ему.

И она действительно хотела есть.

Поэтому она приняла кусок оленины, пальцами касаясь его руки.

— Спасибо, — пробормотала Санса.

Он кивнул.

— Спокойной ночи, Миледи.

***

На следующий день недовольство среди мужчин стало расти. Талтон сказал, что в соседней деревне была гостиница, но во время войны она была закрыта. Они были голодны, беспокойны, и их разговоры с каждым часом становились всё более неприятными и громкими.

Северяне старались следить за речью, особенно в присутствии своей леди. Но некоторые члены их команды были молоды и шумны. Бронну нравилось дразнить их, чтобы затем наблюдать раздражённое выражение их лиц. Санса знала, что ему просто скучно, и часто ловила себя на том, что смотрит на Тириона, когда слышала очередные перебранки, по какой-то причине, зная, что он, вероятно, думает о том же, что и она. Кажется, он тоже смотрел на неё в такие моменты, как будто желая их разделить.

Отношения, которые сложились у неё с Тирионом были… другими. Он не был похож ни на одного другого мужчину, которого она когда-либо знала. Он не был похож на её братьев, которые всегда были откровенны в своих эмоциях и мыслях. Может, они не были простодушными, но и их характеры не были особенно сложными.

Он не был похож ни на одного из тех интриганов, которых она знала; ни на Мизинца, у которого всегда было несколько туманных мотивов, стоящих за каждым поступком, ни на Серсею, у которой за каждым замыслом, за каждым словом скрывался какой-то извращенный ход.

Но Тирион не был похож и на себя. Он не искал успеха, признания. Да, он строил планы, но делал это не ради себя. Она знала, что много лет назад, в Королевской Гавани, он хотел власти, хотел править. Но не теперь.

Она не знала, кто он сейчас; он прятался за своим остроумием и шутками. Определённо, он больше не тот пьяный маленький карлик, независимо от того, что пытался заставить других думать иначе. Он заботился о долге. Был предан тем, кто заслуживал. Хотел лучшего для королевства, для своего народа.

Санса искала компанию Тириона, наслаждаясь его присутствием. В последнее время ей казалось, что нет никого, кто действительно мог бы её понять — она знала, что Джон и Арья любили её, но Джон не понимал ход её мыслей. Он был до невозможного честен, и это являлось проблемой — объяснить ему свои сложные идеи, по возвращению знаменосцев или приемлемого соглашения поставок продовольствия с Простором. Он действительно не мог принять эту новую женщину, которой она стала. Он принял Арью, хотя ей тоже пришлось измениться, чтобы выжить, пусть и по-другому. Но Арья не была похожа на Сансу. Арья умна, это правда, но также она была наглой, смелой, импульсивной. Они с сестрой достаточно хорошо ладили, но были настолько разными, что иногда было проблемой вести долгие разговоры.

Все остальные в замке почти не разговаривали с ней, и Санса знала, что это неспроста. Они считали, что она хрупкая и сломанная из-за того, что она пережила с Рамси и что стало общеизвестным. Они также думали, что она немного безумная, из-за того, что она с ним сделала. Но всё же, она была их леди, и они были достаточно умны, чтобы признать, что она в этом хороша.

Однако говорить с Тирионом — это совсем другое. Он не жалел её. Он её не боялся. Их умы похожи — ей часто даже не нужно было объяснять причину своих мыслей, он просто знал. В отличие от Арьи, с ним было легко разговаривать. Иногда они беседовали часами, даже не замечая, как проходит время.

Он — что-то вроде родственной души, она полагала. Она окончательно призналась себе, что ей нравилось, когда он был рядом. Санса была так одинока в Винтерфелле, но до сих пор даже не замечала этого, пока не появился кто-то, с кем она действительно хотела поговорить.