Обещание

Мальчишка вылез в огород, важно подбоченившись, прошёл мимо матери, широко улыбнувшись, то ли кривляясь, то ли серьёзно, отвесил Маркусу поклон и открыл ворота. Подождав, пока принц спешится, он ловко подхватил Лерда под уздцы и повёл его во двор. Походя мимо матери, Мильдос получил от неё подзатыльник; при этом она даже не посмотрела на него, продолжая мило улыбаться гостю.

Внутри было просто, безо всяких претензий, но зато чисто и опрятно.

— Вы голодны? — спросила хозяйка, быстро сменив будничную скатерть на праздничную.

— Честно говоря, не отказался бы от еды, — признался Маркус и поинтересовался: — Как Вас зовут?

— Карена. — Монтенка достала глиняный горшок с верхней полки.

Из соседней комнаты выглянула девочка. Она прижалась щекой к дверному косяку и не сводила по-детски внимательно-недоверчивых глаз с незнакомого человека.

— Опять бездельничаешь, Лина! — укоризненно покачала головой мать. — Сбегала бы на кухню, принесла гостю поесть.

Румяное личико исчезло, и принц услышал энергичное шлёпанье босых ног по старому скрипучему полу.

— Садитесь, — хозяйка широко улыбнулась и спрятала горшок за спину. — Девочка сейчас принесёт Вам поесть.

Принц кивнул и присел на грубо сколоченный табурет.

Карена ушла, но вскоре вернулась с большим супником в руках; за ней семенила дочка с двумя дымящимися горшками. Монтенка поставила супник на деревянную подставку и почти бегом вернулась на кухню за тарелкой и нехитрыми столовыми приборами.

— Ешьте на здоровье! — Монтенка широко улыбнулась и щедро налила принцу ароматного супа.

Накрыв на стол, Лина убежала. Хозяйка осталась и присела у окна. Неторопливо поглощая ложку за ложкой, Маркус смотрел на неё, её моложавое смуглое, с резко отчерченными скулами лицо. Карена успела переодеться во всё чистое: теперь на ней была красная кофта и расклёшенная юбка в зелёную клетку с широким плетёным поясом, к которому был привязан неизменный хвост сварга.

— А зачем Вы носите этот хвост? — спросил принц, отправив в рот очередную ложку супа.

— Чтобы сварги не убили. В соседних лесах их великое множество.

— Вы не боитесь соседства с Добисом?

— Нет. Наш город никому не нужен. Золота у нас нет, серебра тоже — так зачем же нас завоёвывать? — рассмеялась Карена.

— Первый раз вижу такое тихое местечко.

Монтенка пожала плечами и встала. Осторожно ступая по скрипучему полу, она подошла к столу и присела возле гостя, внимательно наблюдая за тем, как он ест.

— Возвращаетесь домой? — поинтересовалась она.

Принц вздохнул и покачал головой.

— Как бы я желал вновь оказаться в Джосии, но не могу, даже если бы она была на расстоянии вытянутой руки, — подумал он.

— А куда же Вы едете?

— В Добис.

Карена вздрогнула и испуганно отшатнулась.

— Зачем Вам туда?

— Я должен вызволить подругу.

— Ах, если бы Вы могли избавить нас от маргинов… — Она тяжело вздохнула и возвела очи горе. — Жаль, что нам покровительствует не бог — мы лишены всякой защиты от этих злобных тварей.

— Значит, вы тоже знакомы с ними?

— В Монте каждый видел хоть одного маргина. Они приезжают сюда каждый месяц, забирают лучших лошадей и требуют денег. Но откуда же нам их взять?!

Миф о счастливом городе, не боящемся Маргулая, с жутким грохотом рухнул. Неужели на свете не существует ничего, к чему бы невидимая рука ни примешала чёрной краски?

— Если Вам что-то нужно, не стесняйтесь, скажите мне, — монтенка поспешно переменила тему разговора и отсела подальше.

— Если нетрудно, соберите мне немного еды в дорогу.

Хозяйка кивнула и вышла в соседнюю комнату.

— Когда поедите, я отведу Вас к Калисто, — сказала она, наполовину высунувшись из дверного проёма. — Он подскажет наиболее безопасную дорогу и проводит до пастбища. А теперь извините, я должна идти.

Наскоро обосновавшись в небольшой комнате, занимаемой раньше старшим сыном Карены (его без зазрения совести переселили под крышу, к брату и сестре), Маркус отправился на прогулку. Он не спеша шёл вверх по улице, с поверхностным любопытством рассматривая безвкусные пёстрые вывески, и уже хотел повернуть назад, когда увидел девушку с белой косынкой на плечах, ведущую хромого кособокого мальчика. Быть может, он бы не заметил эту парочку, прошёл мимо, если бы не два обстоятельства: лицо мальчика было прекрасно, словно лицо юного бога, а в руках у него была скрипка.

Мальчик и девушка остановились у выбеленного извёсткой деревянного дома, втиснутого между двух других, более высоких и «расфуфыренных»; его подоконники пестрели горшочками с цветами, в основном с геранью. Дверь была приоткрыта, изнутри доносились чьи-то картавые слова:

— Спасибо Вам, милая, по гроб жизни Вас не забуду!

На улицу, низко кланяясь, выползла сгорбленная старуха. Заметив мальчика и его провожатую, она заулыбалась и прижала дрожащую руку к сердцу. Старуха смотрела на маленького музыканта с молчаливым благоговением, с каким-то виноватым выражением лица.

— Как будто солнышко меня осветило, — прошептала она.

— Здравствуйте! — широко улыбнувшись, поздоровался хромой мальчик.