Обещанная дочь

Трой остановился рядом, наверняка совершенно случайно загораживая собой толпу благородных «зевак». Варя мысленно поблагодарила леската, но потом перевела взгляд на девушку перед собой. Её открытая улыбка заставила глупо улыбнуться в ответ. Что там говорил Миклос насчёт какого-то высочества?

— Принцесса Кассия, — негодяй отвесил девице поклон, и принял протянутую ладонь, слегка касаясь губами тонких пальцев, — боюсь, что сегодня к вечеру в Аделхейте увянут все цветы…

— Отчего же? — кокетливо отозвалась именинница, кося взглядом на онемевшую Варю.

— От зависти к вашей красоте, ваше высочество, — продолжил свои медовые речи лескат, без меры довольный замешательством драконьего приёмыша.

— Ты бессовестный льстец, Трой Ильхадский, — вздохнула Кассия, — полагаю, моей красоты недостаточно чтоб впечатлить и одного юношу, что уж тут говорить о всём Аделхейте.

Камень в её огород? Варя поклонилась принцессе, как учил Нейл, и теперь смотрела на протянутую девушкой руку. Чёрт… почему она должна целовать какую-то девицу, хоть и коронованную?..

Единственные руки, которых касались её губы, принадлежали тёте Зине. Тёплые, уставшие, на которых каждый каждая чёрточка была знакома, каждый мозоль, а работала она тяжко, всю свою жизнь. Разве можно было сравнить эту руку с надушенными пальцами самовлюблённой девчонки? Но она должна была играть свою роль. Варя заставила себя едва коснуться руки её высочества, и выровнялась, теперь глядя на принцессу.

— Так права я или нет? Ответь же мне, Вар! — потребовала Кассия, вновь приподнимая точёный подбородок.

Трой не вступил в спор, только сложил руки на груди и наблюдал за ними. Варя вздохнула и, задумавшись на минуту, произнесла самое подходящее, что пришло в голову в этот момент. Великий Александр Сергеевич так замечательно сказал в своё время, посвящая свои строки Екатерине Ушаковой:

— Вы избалованы природой,

Она пристрастна к вам была,

И наша вечная хвала

Вам кажется докучной одой.

Вы сами знаете давно,

Что вас любить немудрено,

Что нежным взором вы Армида,

Что лёгким станом вы Сильфида,

Что ваши алые уста,

Как гармоническая роза…

И наши рифмы, наша проза,

Пред вами шум и суета…

Длинные ресницы Кассии затрепетали, и она порывисто вздохнула, отступая на шаг от наследника драконов.

— Наш Розаф умеет говорить со звёздами… но ты, Вар Кайонаодх, умеешь читать мысли? Стоит ли мне опасаться тебя? — жарко проговорила принцесса, слишком потрясённая простыми строчками, — или же требовать продолжения?

— Я ни в коем случае не желал оскорбить вас, — глухо отозвалась Варя, чувствуя, что зря цитировала Пушкина перед этой девушкой.

— Я желаю говорить с тобой после окончания Совета, — твёрдо продолжила Кассия,

— к тому же, мой голос будет звучать в твою пользу, при выборе имени наследника Бриартака.

Принцесса развернулась на послышавшиеся в галерее шаги. Королевский интигам склонил голову в приветствии и проговорил:

— Вар Кайонаодх! Вас приглашают войти в Большой зал.

— Ступай. Не страшись, если чувствуешь это, — Кассия кинула взгляд на Варю, — пусть сегодня звёзды Розафа укажут на достойнейшего претендента, а твои слова будут так же искренни.

— Благодарю… — Варя коротко поклонилась её высочеству и, чувствуя на себе взгляд леската, проследовала за посланником.

Вот он — решающий момент. Зря Кассия делала ставку на её слова. Вот уж чем, а красноречием она никогда не обладала. Тут главное — смолчать, когда нужно… Варя нервно расправила высокий воротник, велела себе идти ровно, держаться достойно, и сделать всё возможное для женщины, которая в ней так нуждалась сейчас. Осталось совсем немного. Скоро этот день закончится. А с ним, возможно, и эта странная история. Останется найти путь домой. Только бы продержаться этот день…

Глава 21

В этой части дворца было потрясающе красиво. Несмотря на внутреннее напряжение и все тревоги, Варя не могла не восхититься убранством помещения, в котором оказалась. Что это был за зал, она понятия не имела. Оставалось только гадать, как же выглядел тот, в который её продолжал конвоировать или вести, молчаливый посланник.

На каждой из шести стен находились фрески, изображавшие жизнь видимо монархов, правивших Аделхейтом, и было всё пронизано солнечным светом, играющим на позолоте мебели. Дальше они попали в некий длинный зал, уже на верхнем этаже, украшенный рельефными цветочными украшениями, представляющими искусство неизвестных гостье мастеров.

Вот они, впереди — огромные двустворчатые двери, ведущие в Большой зал, где принято было проводить Совет. Только несколько шагов отделяло девушку от них. Варя смиренно подошла к входу и остановилась.

— Вас ждут. Прошу, входите, — проговорил интигам, и отошёл в сторону, не смея мешать приглашённому гостю.