Обещанная медведю

– Я Шеба, – бесстрашно отозвалась подруга. – А это Рома, моя подруга. Она ведьма.

– Никакая я не ведьма, – нахмурилась я.

– Так ведьма или не ведьма? – внимательно уставилась на меня бабка.

Лицо у нее, кстати, не было пугающим. Да, старенькая, но не злая и не суровая, как хотела бы казаться.

– Ведьма, но ничего не умею, – доложила я.

– Так и ничего? – усмехнулась старуха. – Нет такой ведьмы, которая не умеет ничего.

– В городе сказали, что не умею.

– Много они в городе понимают, – проворчала она, извлекла из-под своей робы котомку из кожи. – Не всем дано дар замечать. Не возражаете? – и она выложила на стол старомодную трубку.

Куда уж тут ей возразить? Ян вернулся с большой чашкой чая с молоком – видимо, хорошо знал бабку с ее пристрастиями. Она закурила и улыбнулась, выдохнув непонятное Яну:

– Хороша.

Ян, кажется, тоже не понял, что та имела в виду, но на всякий случай учтиво кивнул.

– А твоя хороша, когда горит, а не тлеет. Кто не побоялся, тому огня бояться и не стоит.

– Я – не его, – смущенно возразила Шеба, но бабка не заметила, сосредоточенно причмокивая губами.

Мы посидели немного в тишине. Шеба напряженно поглядывала на меня, но я только пожимала плечами – откуда мне знать, что это за старуха?

Где-то вдалеке громыхнуло, по кронам осин прошелестел ветерок, а табак заструился ровнехонько вверх, расползаясь уже над головой бабки. Та будто впала в транс, принимаясь раскачиваться. Забавная особа. Интересно, местная чудачка?

– А Дарьяр что же? – очнулась она.

Непонятно было, кого она спрашивала. Я уставилась на Яна, но он всем видом давал понять – не касается это его.

– А что он? – осторожно спросила я.

– Где он? – открыла глаза бабка.

Ну точно – ведьма! Я моргнула, не в силах отвести взгляда от ее черных глаз.

– Я не знаю.

– Надо кому-то уже начинать знать из вас двоих, Ромалия, – поучительно сообщила она.

Я метнула взгляд в Яна, но тот только покачал головой, мол, я тебе не помощник.

– Ладно, – поднялась я. – Пойду узнаю…

– Я подвезу, – поднялся Ян.

– Сиди, дорогу я запомнила, – осадила я его и направилась со двора.

…Дорогу-то я запомнила, но вот без транспортного средства под задницей она оказалась длиннее, чем казалась. Но даже не в этом проблема. Гром, который предупреждал, что не стоит самонадеянно идти пешком, обрушил на мою голову добротный ливень, промочивший меня до трусов. Я шла по грунтовой дороге в чавкающих промокших кроссовках, а над головой бесновалась стихия. Зато местным все было нипочем. Они шастали туда-сюда волками и медведями, провожали долгими взглядами. Я чувствовала на себе столь пристальное внимание, что так и хотелось обернуться и спросить, что им всем от меня нужно.

К дому Дарьяра пришла примерно через час. Мобильный промок и потух, желание о чем-то снова ругаться с Медведем – тоже. Только когда он увидел меня на пороге, набухшую от воды, принялся ругаться так отборно, что у меня снова запылали уши. Даже будто стало теплее…

– Ромка! – взвыл он уже на литературном русском. – Я же просил Яна за тобой присмотреть!

Он рывком втянул меня в гостиную и принялся сдирать мокрые шмотки.

– Наверно, Ян понял, что я взрослая… – вставляла я между его рьяными рывками. – И решил уважать мои решения?!

– Решением умереть от воспаления легких?! – возмутился он. – Очень по-взрослому! Марш в ванную! – И, не дожидаясь выполнения, подхватил под руку: – Холодная как лед! – Он усадил меня в ванну и врубил горячий душ. – Отогревайся, – приказал, когда я съежилась под струями. – Я чаю сделаю.

Я прислонилась спиной к бортику и прикрыла глаза. Вот оно – мое озеро. И пусть меня не с таким трепетом в него внесли, умереть тоже не дадут.

Дарьяр принес чай, но покидать меня не спешил – уселся на бортик и прошелся темным взглядом сверху вниз.

– Не надо так на меня смотреть, – сжалась я, подтягивая колени к груди.

– Ян говорит, Шеба чуть не загорелась.

– Да, – я со вздохом обняла чашку крепче и опустила взгляд. – Когда я сказала ей, что Сашку не удалось вытащить…

– С бабкой моей познакомилась? – усмехнулся он вдруг.

– С твоей? – подняла на него удивленный взгляд и облизнула пересохшие губы. Дар сидел, сложив руки на груди, и весь его вид разгонял кровь не хуже чая и горячей воды.

– Нинор – моя бабушка, – ехидно усмехнулся он.

– А я подумала, что она ведьма, – покачала я головой.

– Ну я этого не отрицал…

– Твоя бабка – ведьма? – поползли мои брови вверх.

– Я не знаю, Рома. Но она очень необычная. И я ее очень люблю.

– А мама?

– Мама умерла, – спокойно смотрел он в мои глаза.

Я совсем забыла, что это он обо мне все знает. А вот я о нем – ничего.

– Рассказывай, – попросила я. – О семье.

Он задумчиво вздохнул, будто сомневаясь, но все же решился:

– Не хочу говорить об отце.

Как и я.

– Он… я не согласен с ним во многом. Но на мне нет ответственности за семью и всех, кто живет под его охраной в поселке. Поэтому с ним все сложно.

– Он главный тут? – удивилась я.

– Не только тут, – уклончиво ответил он. – А по матери я тоже очень скучаю. Отец не сделал ее жизнь счастливой. Я не хотел бы повторить его путь. Но не знаю, смогу ли сдержать зверя. Смогу ли не обидеть тебя…