Обет

Он резко развернулся, собираясь уйти, оставив после себя лишь атмосферу страха и безнадежности, но в этот момент девушка-дракон вновь заговорила. Она медленно подняла голову, скидывая с себя оковы молчания, и ее взгляд, наполненный странной, необъяснимой грустью, словно луч света в темном царстве, устремился ко мне.

— Скажи мне, Воин-Дракон, — прошептала она, и ее голос, мягкий и мелодичный, прозвучал в этой напряженной тишине, словно глас разума, пытаясь пробиться сквозь стену ненависти и боли. — Как твое полное имя?

— Максим, — ответил я, не понимая, к чему она клонит, но чувствуя, что ее вопрос таит в себе какой-то скрытый смысл. — Максим Воронов.

В ту же секунду мир вокруг меня словно замер. Воздух стал густым и неподвижным, звуки потухли, словно кто-то выключил звук в огромном кинотеатре. Девушка-дракон резко побледнела, ее глаза, еще секунду назад наполненные печалью, теперь расширились от ужаса, а губы задрожали, словно она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Она сделала шаг назад, словно отшатнувшись от неожиданного удара, ее руки дрожали, словно осенние листья на ветру, а в глазах, словно бриллианты, засверкали слезы.

Она резко отвернулась, словно пытаясь спрятаться от меня, от моего имени, от того, что оно в ней пробудило, и, не глядя на меня, поспешила вслед за Танзином. Они исчезли в толпе воинов, словно призраки, растворившиеся в тумане, оставив меня стоять посреди разрушенной пристани в полной растерянности.

Что это было? Что значило мое имя для нее? Почему она так реагировала?

Вопросы, словно вихрь, проносились в моей голове, не находя ответов, лишь усиливая чувство тревоги и непонимания. Я смотрел на пустое место, где еще секунду назад стояла девушка-дракон, и чувствовал, как меня накрывает волна необъяснимой, но от этого не менее реальной опасности.

Надежда на мир, и без того хрупкая, как лепесток лотоса на ветру, рассыпалась в прах. Танзин, скривив губы в презрительной усмешке, отдал приказ к атаке. И в тот же миг на Каршур обрушился ад. Безжалостный. Всепоглощающий.

Небо, еще недавно ясное и безоблачное, раскололось огненными трещинами, словно раскаленная скорлупа. Из этих трещин, подобно гневу разгневанных богов, на город посыпались огненные шары. Каждый размером с крестьянскую повозку. Я чувствовал обжигающий жар этих шаров даже на расстоянии, слышал их пронзительный, зловещий свист, разрезающий воздух словно лезвие.

Мощные волны магической энергии, пахнущие озоном и горелой плотью, смывали здания, словно песчинки на берегу бушующего моря. Каменные стены, которые веками защищали город, крошились и рассыпались под натиском этой неистовой силы. Ледяные шипы, заостренные как бритвы, со звенящим свистом пронзали воздух, оставляя за собой мерцающие, призрачные следы. Каждый шип — смертоносное оружие, убивающее все живое на своем пути. Один из таких шипов пролетел в нескольких сантиметрах от моего лица, и я почувствовал ледяное дыхание смерти, коснувшееся моей щеки.

Защитники Каршура сражались отважно, с отчаянием обреченных. Они встречали врага лицом к лицу, сражаясь за каждый дюйм своей земли, за каждый камень своего города. Но силы были слишком неравны. Воины Танзина, подгоняемые жаждой наживы и страхом перед своим повелителем, наступали волна за волной, не считаясь с потерями. Их лица, искаженные яростью и жаждой крови, казались масками демонов, вырвавшихся из преисподней.

Я сражался плечом к плечу с воинами Каршура, используя свою Ци, чтобы отражать магические атаки и уничтожать врагов. Чувствовал, как пульсирует в моих венах энергия Ци, давая мне невероятную силу и скорость. Я пронзал врагов своим мечом, отражал их атаки, использовал свою энергию, чтобы создавать вокруг себя защитный барьер. Но с каждой минутой чувствовал, как наши силы на исходе. Город пал.

В самом центре битвы, среди хаоса и смерти, я увидел военачальника Каршура. Он был окружен врагами, но сражался как лев, отчаянно защищаясь от их атак. Его седые волосы были в крови, одежда разорвана, но в его глазах все еще горел огонь непоколебимой решимости. Он был похож на старого, раненого волка, готового сражаться до последнего вздоха.

Я бросился ему на помощь, прокладывая путь сквозь ряды врагов с помощью своей Ци. Отражал удары мечей и копий, уклонялся от магических атак, прорывался вперед, словно вихрь. Но было уже поздно. Один из воинов Танзина, подкравшись со спины, нанес военачальнику смертельный удар в спину.

Генерал рухнул на землю, словно подкошенное дерево. Его меч выпал из ослабевшей руки, и звон стали о камень прозвучал как похоронный звон.

— Генерал! — Мой крик почти потерялся в реве битвы, в лязге стали, в стонах раненых.

Оттолкнув с дороги очередного врага, я бросился к генералу.

Он лежал на земле, среди изувеченных тел и разбросанного оружия. Его седые волосы были в пыли и крови, алая жидкость растекалась по камням вокруг него, словно зловещий цветок. Глаза были закрыты, лицо бледное, с землистым оттенком. Дыхание — прерывистое, хриплое, едва уловимое.

— Генерал! — повторил я, падая на колени рядом с ним.