Обет Безбрачия

Рядом с нами появился Гаммельнский крысолов, любовно протирая свою дудочку. У меня закралось подозрение, что через два часа король будет готов отдать не только полкоролевства, но и руку сына любому, кто остановит нашу свадебную программу.

Я не знаю, что заиграл крысолов, но войско остановились, как вкопанное. Ближайший к нам рыцарь почему-то вбил меч в землю, а потом стал эротично приседать, делая такие движения бедрами, что я стыдливо отвернулась. Чуть дальше изображали аргентинское танго два огромных воина, глядя друг на друга так, что потом, вероятней всего, здороваться больше не будут. Через минуту репертуар слегка поменялся. Доблестные рыцари, включай Айвэна и его генетически-одаренного предка, построились дружной шеренгой, положили друг другу руки на плечи и отбрасывали коленца. Никогда еще король не был так близок к своему народу. Шлем покинул голову Айвэна, который с круглыми глазами показывал такой кан-кан, что я увидела, как Дон медленно хлопает, посылая мрачные лучи восхищения юному дарованию. Рядом с ним брыкалась невеста, затравленно озираясь и, видимо, умоляя нас прекратить.

Внезапно мне на талию легла рука, а я увидела, как рыцари разбились по парам. Судя по лицам, некоторые плакали. Крысолов решил сделать перерыв. Я вынула затычки из ушей, глядя, как доблестное войско падает на землю, сдирает с себя доспехи и пытается отдышаться. Король лежал и смотрел в безжизненное небо своей родины, сложив руки на груди так, словно готов передать бразды правления единственному выжившему отпрыску.

— Это ловушка, — задыхался один из воинов, снимая кирасу и с грохотом бросая ее на пол. — Это капкан!

— Это не капкан. Это — кан-кан, — негромко, но с явным оттенком угрозы просветил Дон, подарив страдальцам улыбку, от которой ближайшие герои стали отползать. Пятьдесят оттенков угрозы прозвучало в тот момент, когда Дон сообщил присутствующим, чтобы не расходились, потому что будут веселые и занимательные конкурсы.

— Вы знаете, — задумчиво вздохнул Гаммельнский крысолов, протирая дудочку. — Я вообще в аду за свой первый детский праздник…. Ну-ка, детки, в хоровод… А потом что-то увлекся… Родители платить отказались.

— Понятно, — кивнула я, чувствуя нарастающую тревогу. В руках Дона был старый сценарий, а я полезла на заднее сидение за минералкой. На секунду меня выключило, а потом я очнулась с бутылкой в руках. Странно. Не могу понять. Я сделала несколько глотков, потрясла головой, пытаясь отогнать это чувство. Вроде бы и не двадцать четыре часа прошло, хотя, сколько времени?

Я вернулась к конкурсам, глядя на дьявольские огоньки, которые горели в глазах моего арт-менеджера. Половина рыцарей стояла в полный рост, а вторая перед ними на коленях. Король, который стоял перед Айвэном обещал полцарства, полказны, часть тела принца на выбор, лишь бы этот ужас прекратился.

— Ваша задача перекатить и вынуть из штанины. Кто первым это сделает, тот и выживет,

— вздохнул Дон, шелестя бумагами.

— Не получается, — выл кто-то.

— А вы старайтесь! На кону ваша жизнь! — отозвался Дон, философски наблюдая за картинкой.

Слышались крики боли, а я не могла понять, что это за конкурс?

— Конкурс с яйцами. Перекати яйцо из одной штанины в другую, — с улыбкой заметил Дон, привалившись к капоту. Я посмотрела на его наручные часы и успокоилась. Прошло всего лишь пять часов. Мне так показалось.

— Погоди, — прищурилась я, пытаясь отобрать у него бумаги. — У нас же нет сырых яиц? Им что? Уже раздали?

— А что? Нужно было куриные? — Дон посмотрел на меня подозрительно, а я услышала крики. — У тебя в сценарии об этом ничего не сказано.

Я снова почувствовала, как меня выключает. Я видела, как Дон превратился в огромную рогатую махину, которая с отвратительной улыбкой расхаживает и контролирует процесс. Тревога нарастала. Мне нужно куда-то… Страшная тоска сжала мое сердце, а я не отдавала себе отчет. Я боролась с ней, пыталась ее преодолеть. Даже все звуки стихли вокруг, а я убеждала себя, что мне никуда не нужно. Что у меня больше нет дома. Что лучше уж на улице под забором, чем. «Дом-дом-дом», — бил к голове набат. «Дон!», — сопротивлялась я, чувствуя, как мир для меня перестает существовать.

— У меня получилось! — послышался радостный крик Айвэна, разрывая тишину, в которой неведомая тоска била в свой страшный колокол. — Я выиграл! Я лучше всех!

Очнулась я на пороге своего дома. В моих руках были ключи, а входная дверь была открыта. Тело все еще не слушалось, а я медленно приходила в себя, вдыхая запах не вынесенного мусора. Покачиваясь я вышла на улицу, увидела открытую калитку и знакомую разбитую машину, которая застыла в долгом и поцелуе с накренившейся от порыва страсти опорой электропередач.

— Дон? — позвала я, чувствуя, как туман в голове рассеивается. — Дон!!!

Я бросилась к открытой двери, глядя на ключи, вставленные в замок зажигания.

— Это конец, — дрогнул мой глаз. «А ну иди сюда!», — послышался мерзкий, отвратительный и надоевший до тошноты голос. — «Где не шляешься, домой возвращаешься!».

Глава шестая. Диплом Ад и Я