Обет Ленобии

Ни одна из девушек не оставляла своего тюфяка раньше, чем солнце взойдет в небо. Сестра Мария Магдалина просыпалась первой. Она поднималась, когда свет зари менялся от розового к желтому, и сразу же отправлялась в маленький храм, созданный ей для Девы Марии, жгла одну драгоценную свечу и начинала молиться. Монахиня так же приходила к алтарю в середине утра для литаний, и цитировала Маленький Долг Богородицы перед тем, как лечь в кровать, заставляя девочек молиться вместе с ней. На самом деле, каждое утро, набожная Сестра молилась так горячо, с закрытыми глазами, перебирая четки, что зайти или выйти из комнаты не потревожив ее, было просто.

Вот как все это началось: Ленобия, проснувшись раньше других, тихо бродила по кораблю, всюду находя одиночество и красоты больше, чем когда-либо могла вообразить. Она сходила с ума, оставаясь в одной комнате, скрываясь от Епископа и притворяясь больной. Одним ранним утром, когда все девочки и даже Сестра Мария Магдалина еще спали, она рискнула и на цыпочках вышла из каюты в прихожую. Океан еще был неспокоен, шквал только утих, но у Ленобии не было проблем с равновесием. Она наслаждалась наклонами и вращениями «Минервы». Кроме того она наслаждалась тем, что плохая погода удерживала в своих каютах даже многих членов экипажа.

Прислушиваясь так сильно, как могла, Ленобия двигалась из тени в тень, продолжая свой путь вплоть до темного угла палубы. Там она встала у перил и вздохнула большой глоток свежего воздуха, смотря на воду, небо и пустое пространство вокруг. Она ни о чем не думала — просто чувствовала свободу.

А потом произошло нечто удивительное.

Небо сменило цвета с угольно-серого на персиковый, бледно-желтый и шафрановый. Кристально-чистая вода усилила эти цвета, и Ленобия была очарована открывшимся ей величием. Да, конечно, она часто не спала в поместье на рассвете, но всегда была занята. У нее никогда не было времени на то, чтобы смотреть на молнии в небе или волшебные восходы солнца из-за горизонта.

С этого утра он стал частью собственного религиозного ритуала, и Ленобия по-своему была столь же благочестива, как Сестра Мария Магдалина. Каждый рассвет она будет проскальзывать на палубу, из тени и в одиночестве смотреть на небо, приветствуя солнце.

И каждый раз пока она так делала, Ленобия благодарила за ту красоту, что ей позволено было наблюдать. Сжимая бусинки материнских четок, она горячо молилась, чтобы ей было позволено встретить следующий рассвет в безопасности и с нераскрытой тайной. Она оставалась на палубе до тех пор, пока гул бодрствующих членов экипажа не загонял ее обратно в каюту, к притворной болезни и одиночеству.

Это было после ее третьего рассвета, когда, возвращаясь в свою комнату знакомой дорогой, Ленобия нашла лошадей, а потом его. Она услышала приближение мужчин, как раз, когда собиралась войти в коридор с лестничной клетки, и была уверена, что голос одного из них принадлежит Епископу. Ее реакция была незамедлительной. Подняв юбку, Ленобия побежала в противоположном направлении так быстро и бесшумно, как только могла. Она порхала от тени к тени, прочь от голосов. Она не остановилась и, когда обнаружила небольшой арочный проем, узкий и уходящий далеко вниз, как лестница. Она просто спускалась, пока не достигла низа.

Ленобия почуяла их прежде, чем увидела. Ароматы лошадей, сена и навоза быль настолько знакомы, насколько утешительны. Она остановилась только на миг, будучи совершенно уверенной, что ни одна девушек не заплатит тем же вниманием, что и лошади. Но Ленобия была не похожа на других девушек. Она всегда любила животных, всех их виды, но особенно лошадей.

Их звуки и запахи привлекали ее, как луна влечет прилив. Из больших прямоугольных отверстий палубы проникало достаточно света, так что Ленобии не составило труда обойти ящики, мешки и множество бочек, пока она не остановилась возле импровизированного стойла. Две огромные серые головы свесились на пол стены, держа ухо востро в ее направлении.

— Оох! Только посмотрите на себя! Вы прелесть! — Ленобия осторожно подошла к ним, не делая резких глупых движений, которые могли бы их испугать. Но ей не нужно было беспокоиться об этом. Паре меринов, казалось, было так же любопытно, как и ей. Она протянула к ним руки, и оба начали дуть в ее ладони. Она потерла их широкие лбы и поцеловала мягкие морды, хихикая, когда они коснулись ее волос.

Хихиканье было тем, что заставило Ленобию осознать истину — она чувствовала пузырь счастья. И это было то, во что она не верила, чего никогда не надеялась почувствовать снова. О, она конечно чувствовала бы удовлетворение и безопасность, которую могла бы принести ей жизнь в качестве законной дочери барона. Она надеялась, что могла бы чувствовать удовлетворение, если не любовь к Тентону де Селине, человеку с которым была обречена на брак вместо Сесиль. Но счастье? Ленобия не ожидала почувствовать счастье.

Она улыбнулась, когда одна из лошадей причмокнула кружево на рукаве ее платья.

— Лошади и счастье — они идут вместе, — сказала она мерину.