Обет молчания

- Он скоро придет.

- Тогда мы поговорим.

- Что случилось с мадам Рошер?

- Мадам Рошер! Благородная душа! Она оставалась в пансионе до тех пор, пока это не стало слишком опасным. Она могла бы рискнуть задержаться еще, но она умная женщина. На самом деле, она одна из самых практичных женщин, которых я знаю. Мадам Рошер покинула школу и живет вместе с нами неподалеку от Бордо.

- А как вы там живете?

Жан-Паскаль пожал плечами и развел руками, изображая отчаяние:

- Плохо. Но придет и наш час.

- А школа?

- По-моему, ее превратили в штаб.

- Станет ли она когда-нибудь снова школой?

- Конечно, станет. Но не для тебя, моя милая.

К этому времени твои школьные дни останутся далеко позади.

Когда мой отец пришел, он очень обрадовался Жану-Паскалю.

- Вы должны пообедать с нами, - сказал отец. - А потом мы побеседуем. Вас устраивает такой распорядок? Или вы предпочитаете сначала поговорить?

- Я нахожу восхитительной перспективу посидеть за обеденным столом, как это принято у цивилизованных людей. Враг уже так долго находится у наших ворот. Для меня слишком заманчивы мир и покой этого дома, чтобы противиться искушению. Давайте обедать и беседовать о временах счастливее тех, что выпали теперь на нашу долю.

Мы обедали вместе, только втроем. Жан-Паскаль рассказывал о жизни во Франции, опасностях, неуверенности в завтрашнем дне, о том, как трудно добраться до Англии. Все это было невероятно интересно, но у меня создалось впечатление, что они с отцом медлят перед тем, как приступить к обсуждению действительно важных проблем, послуживших истинной причиной появления месье Бурдона.

Как только с трапезой было покончено, отец сказал:

- Я предлагаю пройти в мой кабинет.

Жан-Паскаль кивнул, а отец сначала взглянул на меня, а потом вопросительно посмотрел на Жана-Паскаля.

- Я считаю необходимым участие в нашем разговоре мадемуазель Люсинды, - сказал Жан-Паскаль. - Думаю, ей известно больше, чем вы полагаете.

Когда мы вошли в кабинет, отец запер дверь.

- Правильно, - промолвил Жан-Паскаль. - Необходимо соблюдать строжайшую секретность.

- Как я догадываюсь, - сказал отец, - вы причастны к самым важным проблемам на континенте?

- Мой дорогой, не думайте, что мы спокойно терпим немцев на своей земле. Мы боремся с ними.

И добавлю - довольно успешно. Я сейчас в Англии, потому что нам удалось кое-что выяснить. Мы хотим, чтобы определенные люди, находящиеся здесь, получили по заслугам.

Жан-Паскаль достал из кармана большой конверт, вынул из него фотографию и положил на стол.

- Вам знаком этот человек? - спросил он отца.

У меня перехватило дыхание, потому что я смотрела на фотографию Карла Циммермана.

Я произнесла его имя вслух.

- Нет, нет, - сказал Жан-Паскаль. - Это Генрих фон Дюрренштейн. Он один из самых лучших и наиболее опытных шпионов, которые только есть у немцев.

- Карл Циммерман! - сказал отец. - Он работал в швейцарском посольстве перед тем, как разразилась война.

- Его служба в посольстве Швейцарии - несомненный факт. Конечно, его деятельность не пошла на пользу" союзникам. Значит, ты знаешь его, Люсинда?

- Да. Впервые я встретила его в этом доме. Он сказал, что заблудился.

Я рассказала им, как обнаружила его около "укромного местечка".

- Припоминаю, - сказал отец. - Тогда мы думали, что нас ограбили. Бумаги оказались в беспорядке. Это произошло до того, как у меня появились какие-либо подозрения об истинной причине происшедшего. Фон Дюрренштейн обставил все так, чтобы это казалось грабежом. Драгоценности, которые мы посчитали украденными, позднее нашлись. Теперь я все это вспоминаю.

Жан-Паскаль медленно наклонил голову, он повернулся ко мне.

- А в следующий раз ты увидела его?..

- В парке "Соснового Бора".

- Он проделал там большую работу. Он провел разведку и обнаружил все слабые точки в окрестностях, - Жан-Паскаль взглянул на меня. - Я считаю, Люсинда, что твой отец должен знать. Ему необходимо ясно представлять себе всю картину.

Это слишком важно для нас, чтобы скрывать какие-то детали.

Месье Бурдон посмотрел на моего отца и продолжал:

- Работая столь усердно на благо своей страны, Генрих фон Дюрренштейн одновременно ухитрился совратить мою внучку.

Отец был ошеломлен.

- Родился ребенок, - спокойно сказал Жан-Паскаль. - Я все организовал для его появления на свет и нашел людей, которые заботились бы о нем в дальнейшем. Его приемных родителей убили при бомбежке Монса, и тогда вмешалась Люсинда. Она спасла ребенка и привезла его сюда.

- Эдвард! - сказал отец. - И ты... Люсинда?..

- Люсинда - великодушный человек, - сказал Жан-Паскаль. - Она спасла моего правнука. Видите ли, она знала, кто он. Я доверился ей. События развернулись таким образом, что я вынужден был сделать это. С помощью Маркуса Мерривэла она и увезла его из Франции.

- Просто невероятно! - сказал отец. - Я не могу в это поверить.

- Иногда происходят странные вещи, особенно во время войны. Теперь, Люсинда, я хочу, чтобы ты совершенно точно изложила мне, что произошло во время вашего путешествия по Франции. Ты нашла няню для ребенка, верно?