Обет обмана

— Братвы. Вы жена господина Волкова, и, хотя он не часто берет вас с собой, вам приходится несколько раз в год появляться рядом с ним. Для этого нужно знать структуру, иерархию, знать имена всех членов братства и его ближайшего окружения.

— Но зачем? Я думала, он всем расскажет, что я потеряла память.

— Об этом не может быть и речи, госпожа Волкова. Вы должны вести себя так же, как и раньше.

— Но вы, ребята, знаете. Вы, Коля и Ян.

— Мы преданы господину Волкову. Люди снаружи — нет. — Она наклоняет подбородок к iPad. — Вы должны изучить это в течение недели. Если у вас есть какие-то вопросы, спросите меня.

Затем она поворачивается и уходит, стуча каблуками по деревянному полу. Я плюхаюсь на диван и вздрагиваю, когда моя задница горит, ощущение руки Адриана на мне возвращается на передний план моего сознания. То, как он прикасался ко мне так твердо, уверенно, без малейшего колебания. Он спровоцировал часть меня, о существовании которой я и не подозревала, часть, которая интриговала и пугала меня одновременно. Однако страх определенно присутствует в большей степени

Я беру iPad в руки и открываю его, чтобы найти документ длиной в сотни страниц. Черт возьми. Кто нашел время составить его? Я никогда не была большим читателем, так что это будет похоже на вырывание зубов.

Но эй, по крайней мере, под каждым именем есть фотографии.

Я уже собираюсь начать, когда вспоминаю кое-что гораздо более важное, чем все это.

Джереми.

Я была слишком поглощена своей тягой к алкоголю раньше — и до сих пор — что забыла о нем. Я бросаю iPad и засовываю телефон в карман, прежде чем подняться наверх, где, как я предполагаю, находится его комната. Я иду в сторону спальни Адриана, думая, что они с Лией поселили бы своего ребенка рядом с ними.

Попробовав несколько дверей, я не нахожу комнату Джереми. Мне требуется еще несколько попыток на противоположной стороне коридора, прежде чем я замечаю молодую женщину, закрывающую дверь. Она блондинка с коротко подстриженными волосами, не вызывающая, а скорее, как книжный ботаник. Веснушки покрывают ее щеки и нос, а кожа медового цвета. Она несет поднос с хлопьями, которые кажутся нетронутыми, и не замечает меня, когда идет по коридору. Там есть другие лестницы? Я изучу их позже.

Я подкрадываюсь к комнате, которую она покинула, и останавливаюсь перед ней, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем открыть дверь.

Конечно же, Джереми сидит на полу, окруженный бесчисленными игрушками. Его волосы падают на лоб, отчаянно нуждаясь в стрижке. Его серые глаза кажутся загадочными даже для ребенка. Он так похож на Адриана, что это немного тревожит.

Хотя он и играет, на его лице нет выражения радости. Только сосредоточенность и печаль, как будто внутри него чего-то не хватает, и он пытается заполнить это игрой.

— Эй, Джереми, — тихо говорю я.

Его глаза вспыхивают, пальцы застывают на игрушечном солдатике, но затем он поднимает его и бросает мне в грудь. Он попадает мне в грудину, прежде чем упасть на землю.

— Убирайся!

Как агрессивно.

Но каким-то образом я могу видеть сквозь его агрессивность и причину, по которой он так себя ведет.

Выражение его глаз говорит само за себя. Это одна из причин, почему я чувствовала себя не в своей тарелке и упала в обморок после первой встречи с ним. Я разделяю этот взгляд, но с другой стороны.

Он скучает по своей матери, а я по своей малышке.

Мы оба — две незавершенные части, которые, возможно, были собраны вместе судьбой.

Или его засранцем-отцом.

Когда я не пытаюсь уйти, он бросает в меня еще одного солдата.

— Я сказал, уходи.

Я закрываю дверь и медленно подхожу к нему, чтобы не вызвать негативной реакции. Когда он больше ничего не бросает в меня, я присаживаюсь перед ним на корточки, стараясь быть на одном уровне с ним, и смягчая свой голос.

— Тебе грустно, что я ушла раньше, Джереми?

— Нет, — Его губы дрожат, когда он хватает по солдатику в каждую руку.

— Мне было грустно. — Мой собственный голос дрожит, когда я вижу свою дочь в его невинных глазах. — Я так скучала по тебе, что не смогла бы жить в этом мире без тебя. Все стало таким унылым и скучным. Все, чего я хотела, — это найти тебя.

— Тогда почему ты этого не сделала? — шепчет он, глядя на меня из-под ресниц.

— Потому что я должна была жить для нас обоих. Я не могла умереть, малыш.

— Ты собиралась умереть? — В его голосе столько страха, что я внутренне пинаю себя за это.

— Нет, конечно, нет.

— Правда?

— Правда. Я ведь здесь, не так ли?

Он толкает обоих солдатиков головами друг к другу и пристально смотрит на них, бормоча. — Ты собираешься снова уйти?

— Абсолютно нет. — Это ложь, но слова слетают с моих губ, как самая правдивая вещь, которую я когда-либо говорила.

Прежде чем я успеваю подумать об этом, Джереми бросается ко мне с крепкими объятиями. Его руки обхватывают меня за талию с такой силой, что я падаю на задницу.

Я чувствую, как он шмыгает носом у меня на груди.

— Я с-скучал по тебе, мамочка. Пожалуйста, не оставляй меня.