Обетованная земля

— Господин Хирш! — начала она запыхавшимся голосом. — Господин Зоммер! Пойдемте со мной! Мы разрезаем торт. Тот, что из шоколада. Помогите нам его уничтожить!

Я беспомощно посмотрел на роскошный венский шницель у себя на тарелке. Хирш перехватил мой взгляд.

— Статья десятая «Ланского кодекса», — напомнил он. — «Все блюда сочетаются друг с другом». Стало быть, и венский шницель с шоколадным тортом!

Шоколадный торт был съеден почти моментально. Мне показалось, что после этого Танненбаум заметно повеселел.

— Чем вы сейчас живете, господин Зоммер? — робко поинтересовался он.

Я в двух словах рассказал ему о своей работе у Сильвера.

— Надолго устроились? — спросил Танненбаум.

— Нет. Наверно, еще недели две и закончу.

— В картинах разбираетесь?

— Не настолько, чтобы ими торговать. Так, немножко. А почему вы спрашиваете?

— Я знаю одного человека. Он ищет себе помощника. Что-то вроде того, чем вы сейчас заняты. Без официального разрешения. Как вам и нужно. Дело не срочное. Позвоните мне, когда будет известно, с какого дня вы освободитесь.

Я изумленно уставился на Танненбаума. Вот уже несколько дней я ломал себе голову над тем, что буду делать, когда работа у Сильвера закончится. Работать я мог только нелегально, а найти нелегальную работу было непросто, да и платили за нее гроши.

— Я уже свободен, — заволновался я. — У Сильвера я могу уволиться хоть завтра.

Танненбаум замахал руками:

— Что вы, это не к спеху! Позвоните через неделю — не опоздаете. Мне все равно еще надо поговорить с этим знакомым.

— Я бы очень не хотел упустить этот случай, господин Танненбаум.

— Я тоже, — с улыбкой подхватил он. — Я ведь за вас поручился.

Он поднялся со стула:

— Вы танцуете, господин Зоммер?

— Разве что от печки. А так нет. Я даже и не думал, что такой случай может представиться.

— Мы пригласили пару молодых людей. Знаете, в наше время как-то неловко устраивать веселые вечеринки. Сразу чувствуешь себя виноватым. Но мне все-таки хочется хоть раз устроить настоящий праздник для всей семьи. Особенно для моей дочери Рут. Не ждать же, пока найдется повод, который устроит всех?

— Безусловно. К тому же это ведь у вас своего рода благотворительный вечер. А их во время войны всегда устраивают. В одном Нью-Йорке они бывают пару раз в месяц.

С лица Танненбаума исчезло озабоченное выражение.

— Вы так думаете? Да, может быть. Конечно. Пожалуйста, угощайтесь. Моя жена будет очень рада. И Роза тоже, наша кухарка. В одиннадцать у нас будет ужин. К тому времени как раз поспеет гуляш. Он уже полдня как варится. Два сорта. Рекомендую сегедский!..

— Он пригласил тебя на гуляш? — спросил Хирш.

Я кивнул.

— Его готовят в больших котлах, — объяснил он. — А подают только в узком кругу. Друзьям семейства, кроме того, его выдают с собой в закрытых кастрюльках. Лучший гуляш в Америке, между прочим.

Вдруг он умолк.

— Видишь ту особу, которая набросилась на яблочный штрудель со сливками, словно не ела полгода?

Я посмотрел в указанном направлении.

— Это не какая-нибудь там особа, а необыкновенно красивая девушка, — возмутился я. — Какое удивительное лицо! — Я бросил еще один взгляд в ее сторону. — Что она здесь потеряла на этих поминках? Или у нее есть скрытые изъяны? Лодыжки как у слонихи? Таз обтянут кожей, как барабан?

— Ничего подобного. Подожди, пока она встанет. Она само совершенство. Лодыжки газели. Колени Дианы. Груди словно из мрамора. Любое избитое клише к ней подходит. На ногах ни намека на мозоли!

Я удивленно взглянул на Роберта. К таким дифирамбам из его уст я не привык.

— Что ты так уставился? Да, я точно знаю. Ну и в довершение всех клише: ее зовут Кармен.

— Ну и? — нетерпеливо спросил я. — Что с ней не так?

— Она глупа! Это прелестное создание полная дура! Не просто глупа, а феноменально глупа! Поглощение яблочного штруделя для нее уже выдающееся достижение разума — после такого умственного напряжения ей надо бы прилечь отдохнуть.

— Жалко, — огорчился я.

— Напротив! — возразил Хирш. — Это удивительно.

— Почему?

— Потому, что это так необычно.

— Статуя еще глупее.

— Статуя молчит. А эта разговаривает.

— О чем, Роберт? И откуда ты ее знаешь?

— Еще по Франции. Однажды я вытащил ее из западни. Ей нужно было срочно исчезнуть. Я решил увезти ее с собой. Приехал на автомобиле с дипломатическим номером. И тут ей втемяшилось, что сперва обязательно надо принять ванну и переодеться. Потом она битый час упаковывала свои платья. А в это время с минуты на минуту могли появиться гестаповцы. Я бы не удивился, если бы она собралась еще и к парикмахеру. По счастью, парикмахерских поблизости не было. Зато ей непременно надо было позавтракать. Она считала, что уходить из дома без завтрака — плохая примета. Я был готов запустить круассанами прямо в ее нежные щечки. Она все-таки позавтракала. Остатки круассанов и мармелада она тоже решила упаковать в дорогу. Меня уже била нервная дрожь. После этого она наконец неспешно погрузилась в машину и мы уехали. За четверть часа до появления гестаповского патруля.