«Обезглавить». Адольф Гитлер

— Вы ошибаетесь, ваше величество. У вас, короля бельгийцев, есть возможность спасти мадам Шафрову.

Леопольд недовольно заерзал в кресле, едва сдерживая готовый сорваться с уст протест.

— И эту возможность надо попытаться использовать, — настоятельно продолжала Елизавета.

— О чем вы говорите? О какой возможности? — спросил Леопольд недовольно.

— Я советую вам обратиться по этому вопросу с посланием к Гитлеру.

Леопольд бросил на нее затравленный взгляд. Лицо его налилось кровью, дыхание стало прерывистым, словно невидимая рука сдавила ему горло.

— К Гитлеру? — выдохнул он. — Никогда!

— Сын мой, — молвила Елизавета голосом, в котором было столько душевного тепла, что, думалось, Леопольд успокоится и не откажет в просьбе. — Бывают в жизни случаи, когда для достижения цели даже королю не грешно склонить голову перед более сильным.

— Склонить голову! — возмутился Леопольд, — Нет уж. Увольте. Месяц назад, — заговорил он озлобленно, — я обратился к Гитлеру с посланием в котором просил распорядиться, чтобы оккупационная администрация не отправляла на работы в Германию наших рабочих и не брала девушек, с которыми дурно обращаются в Рейхе. Позавчера Гитлер прислал мне вот этот документ.

Он подошел к столу, раскрыл папку, которую положил сюда как только вошел в кабинет, достал документ, передал Елизавете.

— Этот документ Гитлера доставил мне на самолете его генерал, который объявил, что послание фюрера вручается мне без права на ответ и должно быть уничтожено. Прошу, читайте.

Леопольд достал из кармана белоснежный платок, вытер вспотевшее лицо и опустился в кресло. Елизавета развернула послание Гитлера, прочла:

— Величество…

— Обратите внимание, — прервал ее возмущенно Леопольд, — ефрейтор Гитлер даже не соблаговолил обратиться ко мне, королю бельгийцев, как того требует дипломатический этикет, наконец, элементарная порядочность.

Он передернул плечами, показывая этим крайнюю степень негодования.

— «Величество, — глухо читала Елизавета, — Из-за исключительно предупредительного к вам отношения было, по-видимому, упущено из виду, что вы пребываете в плену. Утверждения, содержащиеся в вашем письме, чудовищны. Если, величество, в своем письме вы называете обязательный труд «ужасным испытанием», «подневольной работой» и даже «ссылкой», то это свидетельствует о полном непонимании исторического долга по борьбе с большевизмом, который, кстати, представляет опасность и для вашей страны… Что касается опасностей морального порядка, которым будто бы подвергаются в Германии «бедные» бельгийские девушки, то я должен в заключение отнести на вашу совесть недоверие по поводу поведения бельгиек, не говоря уже о том, что упомянутых опасностей в вашей стране не меньше, чем в нашей. Надеюсь, величество, что в будущем вы будете тщательно избегать столь беспардонных высказываний, каковые содержатся в вашем письме, и что вы приведете ваше поведение в соответствие с вашим нынешним положением. Если же вы вновь не оправдаете этого ожидания, то я буду вынужден перенести место вашей резиденции за пределы Бельгии. Адольф Гитлер».

Елизавета окончила читать и стояла с посланием Гитлера в руках в полушоковом состоянии. За всю свою жизнь ей ни разу не приходилось читать такого преднамеренно унизительно составленного письма.

Затянувшееся неприятное молчание нарушил Леопольд. Он тоскливо посмотрел в бледное, погасшее лицо Елизаветы и, тяжело вздохнув, печально сказал:

— Нет, я не могу взять на себя миссию спасения Жанны д'Арк. — Посмотрел на Елизавету так, будто молил отпустить и не казнить его невыполнимыми просьбами, — Гитлер не поймет меня, и такой просьбой я могу лишь вызвать его гнев. Простите, Ваше Величество, но не могу.

— Тогда я сама обращусь к Гитлеру, — ответила Елизавета. — Может быть, послание королевы, женщины, вызовет сострадание в сердце фюрера.

Леопольд поклонился и вышел.

* * *