Обезьяна и Адам. Может ли христианин быть эволюционистом?

Учение о грехопадении – это не просто одна из второстепенных особенностей христианской картины мира, это ее центральный столп, сравнимый разве что с верой в существование Бога. Католический кардинал Джон Ньюмен, перечисляя примеры многочисленных бедствий, обрушивающихся на род человеческий, приходит к выводу: «если Бог должен существовать и поскольку Он существует, человеческая раса замешана в какой-то ужасающей первоначальной катастрофе. Она не соответствует замыслу Своего Творца. Это – факт, и факт такой же правдивый, как и существование этой расы, и поэтому то учение, которое известно в теологии под именем первородного греха, представляется мне таким же несомненным, как и то, что мир существует или что Бог существует»[23]. Как справедливо отмечает греческий православный богослов Христос Яннарас, «в христианской традиции отсылка к грехопадению человека… – это стержневой момент, ключ к пониманию человека, мира и истории»[24].

Но в эволюционной перспективе в истории взаимоотношений творения и Творца не может быть никакого разлада – мир способен развиваться только к лучшему, восходя ко все новым ступеням совершенства. Отождествление творения и эволюции превращает грехопадение в неудобную или вообще «абсурдную» идею, как утверждал Реджинальд Кэмпбелл, теистический эволюционист и популярнейший лондонский проповедник начала XX века. «Современная наука не знает ничего об этом и не может найти следов такого катаклизма в человеческой истории. Напротив, она свидетельствует о постепенном и очевидном подъеме, закон эволюции управляет человеческими делами так же, как и любой другой частью космического процесса»[25], – провозглашал Кэмпбелл с проповеднической кафедры в Сити-Темпл, главном храме лондонских нонконформистов, и он был отнюдь не одинок в своих взглядах.

Еще в 1880-е годы такие же мысли пропагандировал теистический эволюционист Генри Бичер, сподвижник президента Линкольна и влиятельнейший общественный и религиозный деятель своего времени (недавно опубликованная биография Бичера называется «Самый знаменитый человек в Америке»). С кафедры Плимутской церкви в Бруклине Бичер заявлял ни много ни мало о своей ненависти к «старой теории греха, которая будет уничтожена новым светом, пролитым на происхождение человека и условия, сопровождавшие развитие нашего рода»[26]. По его словам, «эволюция изгонит из мира манихейскую доктрину, идею, что человек проклят из-за грехопадения мифического прародителя, что это грехопадение испортило самое его тело, и кровь, и кости, и что человек унаследовал испорченность, и что его плоть испорчена сама по себе»[27].

Идея творения через эволюцию не могла не подтолкнуть к выводу, что Бог с самого начала сделал человека животным, обуреваемым всеми инстинктами своих обезьяньих предков – похотью, злобой, агрессией. Вспомним о войнах, которые между собой ведут шимпанзе, самые близкие к нам человекообразные обезьяны, – совершая вылазки на территорию друг друга, они оставляют после себя изуродованные трупы противников. И все это человек получил в наследство будто бы по воле Бога, Который создал нас из обезьяны. Вот как в 1902 году об этом писал англиканский богослов и теистический эволюционист Фредерик Теннант: «[человек] наследует животные склонности, первичный материал импульсов и эмоций, из которого быстро возникает грех, но это с научной точки зрения нормальный и неизбежный компонент нашей общей природы»[28]. То есть ответственность за грех фактически перекладывается на Бога-Творца, наделившего нас животной природой, удобосклоняемой ко злу.

«Моральное зло человека – это не следствие отступления от его естественных или чудесных дарований в начале, а скорее свидетельство о недостижении его конечной цели»[29], – утверждал Теннант. Зло – это временное неудобство, которое будет постепенно изжито на пути прогресса, неизбежный побочный продукт эволюции, к которой Бог решил прибегнуть для сотворения мира. Усилиями Теннанта и его единомышленников уже в межвоенные годы такие взгляды прочно обосновались в Англиканской Церкви, хотя все ее духовенство при вступлении в сан присягало 39 статьям вероучения, в 9-й из которых недвусмысленно говорится, что «человек далеко отступил от изначальной праведности» из-за первородного греха. Но церковные порядки у англикан уже тогда были столь либеральными, что никто не смущался открыто отрицать этот догмат. Особенно в этом отрицании преуспел математик и богослов Эрнст Барнс (1874–1953), утвержденный в 1924 году левым лейбористским правительством в качестве англиканского епископа.