Обезьяний ящик

Я получил от тебя открытку, спасибо тебе. Ты пишешь, что у тебя все благополучно и хорошо. Я рад, бесконечно рад, что ты жива. Вместе с тем я знаю твое положение. Я переживаю за тебя, почему ты не эвакуировалась. Милая Валюшенька, может быть, представится еще возможность уехать, тогда все бросай и уезжай куда-нибудь. Я буду посылать все свое жалование, как-нибудь ты проживешь. Меня гнетет: как это получилось, что ты все же не смогла уехать. Я знаю твой характер, твою честность, любовь к Ленинграду и русскому народу. Я знаю, что все это удерживает тебя. Но все же, если ваше учреждение будет эвакуироваться, то ты, Валюшенька, поезжай. У меня на глазах были слезы, когда т. Дмитриев, который видел тебя в Ленинграде, рассказывал, какая ты стала худенькая.

Милая Валюша, ничего не жалей, но кушай, береги свои силы, свою жизнь, свое здоровье. Я сейчас так живо вспоминаю тебя, твою слабую худенькую ручку и всю тебя. Моя милая Валюшенька, я пишу тебе через день и знаю, что ты также не забываешь меня, и, если не доходят письма, значит, они теряются.

Валюша, вероятно, ты будешь от меня нерегулярно получать письма, но пусть тебя это не беспокоит. Я все время думаю о тебе, всегда буду тебя искать и пытаться связаться с тобой. Я верю, что еще наступит счастливое время, когда соберется вся наша семья вместе, и мы будем опять все вместе.

Ты пишешь, что Информбюро (Красный крест?) сообщил что-то о Вадике. Напиши мне, дорогая Валюшенька, подробнее. Какие сведения? Запрашивала ли ты Красный крест?

Милая Валюша, обо мне не беспокойся, я работаю в Валдайской городской больнице. Ты, вероятно, помнишь это здание, ведь ты часто была в командировке в этих местах.

Милая Валюшенька, ты пишешь мне очень мало, работаешь ли ты по-прежнему в своем институте. Как часто посещает тебя Нина. Пиши мне о всех мелочах, пиши ежедневно, Валюша, нет больше радости получить от тебя письмо. Нас здесь собралась целая группа ленинградцев, мы все делимся новостями из писем, проверяем числа, когда посланы письма. Я больше провожу время с Павлом Игнат<евичем>, а ты с его женой, какая ирония, как было бы хорошо так не разделяться на пары, а жить нормальной жизнью.