Объятая сном

Дорога была довольно ровной, поэтому через пару часов Оленька задремала.

Снилось ей, что цыгане поют красивую песню. Мальчик играет на скрипке, юный цыган на гитаре, а женщины – цыганки поют все вместе.

Самые молодые выходят вперёд и танцуют, размахивая своими широкими многослойными юбками. Ольга подпевает им, идёт «в пляс».

И вдруг, видит за спинами цыганок двоих мужчин с суровым выражением лица. Они что-то прячут под рубахой. Немного присмотрелась – ба! Да это же нож! Тот самый нож, которым убили её мужа. Она видела его в полицейском участке. Это был цыганский нож «Чури» с изображённой на рукояти головой лошади. Такой нож является почти таким же сакральным и неотъемлемым атрибутом жизни каждого цыгана, как конь и свобода. Возможно поэтому каждый цыганский подросток должен был сам смастерить себе оружие и никогда не расставаться с ним.

Женщина хорошо рассмотрела их лица. Это были настоящие цыгане. В детстве недалеко от поместья, родового гнезда Оленьки, было поселение оседлых цыган. Местные жители мирно уживались с ними, многие даже дружили. Мать Ольги тоже общалась с одной цыганкой. Та приходила к ним в гости, гадала маме на картах, они много разговаривали о детях и о жизни в целом.

Танец подошёл к своей финальной точке, традиционно поднесли кубок и стали скандировать: «Пей до дна, пей до дна». Но Оленька не пьёт спиртного, поэтому долго не решалась взять кубок в руки. К ней подошла цыганка, вложила этот кубок в руку и прошептала на ухо:

– Пора! Скоро ты прозреешь. Теперь ты готова.

Ольга Дмитриевна взглянула мимо кубка в глаза цыганке и увидела всё ту же женщину из зеркала. Только сейчас она была не такая злобная, цыганская яркая одежда убавила предполагаемый возраст. Это была вовсе не старуха. Волосы были заплетены на цыганский манер, спрятаны под платком, на плечах лежала шаль. Оленька присмотрелась и увидела в её лице свои черты.

Она ещё раз взглянула в сторону тех цыган, что были с ножом. Но их там уже не оказалось. Тогда Ольга с шумом выдохнула из лёгких воздух и залпом выпила содержимое кубка.

Проснулась она всё в том же экипаже, рядом сидела Соня и бережно придерживала голову своей хозяйки:

– Вот, и хорошо. Подремали. Теперь уж совсем недолго ехать осталось.

– Сонечка, у меня для тебя есть работа. Сейчас как раз для этого свободное время. Слушай внимательно и запоминай. Записать я в дороге не смогу, поэтому ты должна запомнить всё слово в слово.

Ольга Дмитриевна достала из саквояжа блокнот и карандаш. Крупно написала, проговаривая вслух:

Мои сны:

№1 Петя в белом костюме. «Детям нужна мать».

№2 Пепелище. «Пора прозреть».

№3 Птица. Дети. «Пора прозреть».

№4 Мать-Природа. «Пора прозреть».

№5 Цыгане. Нож. Кубок. «Пора! Скоро ты прозреешь. Теперь ты готова».

– Соня, запомни этот список. А сейчас я расскажу тебе каждый из этих снов.

И рассказала ей свои сны в мельчайших подробностях. Помощница всё внимательно выслушала. Для закрепления Ольга Дмитриевна попросила её проговорить список снов и цитаты. Как было записано в блокноте. Соня всё с лёгкостью повторила. Ольга, довольная способностями Сони и проделанной работой, подвела черту:

– Отлично! Какой у меня замечательный личный секретарь!

И тут девушка окликнула Макара, чтобы тот остановил экипаж. Соскочив на землю, она с важным видом сложила руки за спиной, запрокинула голову и стала шагать, словно цапля. Ольга и Макар тоже спешились размять ноги. Оба стояли недалеко от «важной птицы» и просто еле держались на ногах со смеху! До того это было потешно! И каждый раз как-то по-новому.

Въехали в Ольховку. Деревня приобрела богатый вид, крестьяне ходили деловито, все радостно приветствовали госпожу.

Проезжая мимо мальчишек, играющих в лапту, Оленька заприметила родную светлую головушку. Андрюшка тоже узнал экипаж и побежал навстречу:

– Мама! Мама приехала, – громко кричал он на бегу.

Подбежал, не дожидаясь остановки, запрыгнул и прижался к матери. У Ольги выступили слёзы радости. Точно, как во сне, сын крепко обнимал самого родного человека на свете, маму! Только во сне он был гораздо старше.

Мать целовала дитя в темя, лобик, ерошила ему волосы, крепко прижимала к себе. Затем взяла его лицо в свои руки, заглянула в глаза, и, рыдая сказала:

– Андрюшенька, ты уже большой. Ты всё поймёшь, как надо. Я не хочу тебя обманывать. Нашего папы больше нет. Он умер.

– Я знаю, мама.

– Кто тебе сказал?

– Я это сам понял недавно.

– Как ты это понял? – перестав плакать, спросила Ольга.

– Я не знаю. Как-то почувствовал. А ещё, папин портрет упал, и на нём стекло лопнуло. Я спросил у бабушки – что бы это могло значить? А она заплакала и вышла из комнаты. Вот так я и понял. Я очень боялся, что и ты умрёшь, мамочка!

– Ну что ты, мой хороший! Нет, конечно! Я буду с вами. Мы будем жить долго и счастливо.

– Как в сказке?

– Намного лучше, чем в сказке. Там ведь есть Дракон, Кащей, Баба Яга, всякая иная нечисть. А в жизни их нет. Мы их себе сами придумываем. Вот, что напридумаем, то и будет!

– А давай напридумаем всё только самое-самое хорошее?