Объятье Немет (СИ)

В руке его был запечатанный квадрат бумаги. В отличие от прочих вещей неожиданно белый.

- Я приехал сюда неслучайно. Мне осталось немного. Совсем немного уже, в этом никакого сомнения. Там, где я жил в последнее время, нет никого из варази... Но Силац - большой город. Я узнал, что один из их швецов поселился здесь. Он послушает тебя, должен будет послушать. Просто отдай ему письмо и деньги. Они в сундуке.

Ати обернулся - сундук и правда уже стоял у двери. Маленький, вытертый, он едва ли вмещал многое. Но совсем не хотелось, чтобы пришлось из него что-то достать.

- Не говори так. Отец вернется через неделю. Ты непременно увидишь его.

Дядя снова издал странный хрустящий смешок.

- Швец варази - едва ли простой человек. Но он не откажет мертвецу в последней церемонии. Обещай, что найдешь его. Обещай. Обещаешь?

Завороженный повелительной силой его голоса, Ати кивнул. Тяжесть согласия тут же легла ему на плечи, но вернуть данное он не мог.

- Тогда... Десять лет назад... Болус возвел большую гробницу. Думаю, в ней найдется место и для меня. Если же нет - похороните меня рядом. Это важно мне.

Ати кивнул снова - и гнетущая тяжесть как будто удвоилась. Совсем не такого разговора он ждал и оказался к нему неготов. Но тогда, когда, казалось, мрак должен был сгуститься только больше, дядя внезапно повеселел.

Хотел ли и он быстрее оставить позади эти черные земли или взятое обещание взбодрило его, Ати не понял.

- А Ашта? Здесь ли еще старая Ашта?

- Конечно, - с облегчением отозвался он. - Как всегда, командует кухней.

- Скажи ей, что я дома и хочу съесть свое любимое блюдо. Может, оно придаст мне сил.

Эта перемена в настроении - в самой дядиной повадке даже - утешила Ати.

- Сейчас же скажу.

Третье обещание уже не легло на душу камнем. Наоборот. Он собрался встать, но Лайлин остановил его.

- Подожди. Посиди со мной еще немного.

Но, против ожидания, больше не говорил ничего. Полулежа на расшитых подушках, дядя просто молчал. Тишина, однако, была легкой. Казалось, он погрузился в задумчивость. Задумчивость эта расслабила искаженные болью черты, а полумрак сделал остальное. Взглянув на него в очередной раз, Ати вспомнил, наконец, лицо из своего детства. Как мало осталось теперь от того лица.

- А где ты жил в последнее время? - испытал удачу он.

- В Доше, - отозвался после паузы Лайлин.

- В Доше? Так близко?

Мысль о том, что этот странный человек, пришедший в их дом, казалось, из ниоткуда, жил, на самом деле, всего в нескольких днях пути, ошарашивала. В ней было что-то приятное - и неприятное тоже. Ати, осторожный обычно в эмоциях, сейчас испытывал их чересчур много. В Лайлине крылся целый новый мир. Мир загадочный и недоступный.

Некоторое время они еще молчали в полумраке комнаты, а потом по дыханию дяди Ати понял, что тот уснул. Тогда он вышел и направился на кухню. Завтра, решил он, я зайду снова завтра. Быть может, тогда он расскажет больше.

Но наутро Лайлин был мертв.

Новость прокатилась по дому, как вал.

Накануне Лайлин вошел неузнанным, но тогда, когда ему не было больше нужды во внимании, каждый слуга знал, что в зеленой комнате умер хозяйский брат. Умер и так и лежит там.

Нашла покойника младшая девушка, которой Ати поручил заботиться о дяде. Ее крики разбудили всех, кто еще спал в тот утренний час. Разбудили бы и самого Ати, но он встал раньше обычного. Оставшись за главного, должен был следить за торговыми делами отца; этому и хотел посвятить начало дня.

Намерение не позволяло от себя отступиться. Он принял управляющего и говорил с ним следующие два часа. В комнату успел только заглянуть - но и рад был этой спешке.

Она дала ему время. Чтобы успокоиться и чтобы обдумать. Времени того оказалось, впрочем, недостаточно. Зайдя в зеленую комнату снова, Ати помедлил, прежде чем приблизился к алькову. Но когда все-таки подошел, понял, что боялся зря. Кто-то набросил покрывало Лайлину на лицо - и теперь ткань не выдавала уже никаких тайн.

Ати не стал откидывать ее. Просто стоял рядом, глядя на неподвижное тело. Дядя не казался спящим, не казался человеком вообще. Груда лохмотьев на постели. Виднелись только руки, покрытые пятнами язв. Но предсмертная судорога не скрючила его пальцев, и эти фантастические, невозможные руки лежали, словно в них никогда и не было жизни. Ати чувствовал себя зрителем на мистерии.

Это было странное ощущение. Все еще погруженный в него, он вышел, но тут же вернулся. Деньги, вспомнил он. Дядя говорил, что деньги в сундуке. Шкатулка нашлась на самом верху. Ати взял ее и вышел снова.

Из комнаты, но не из дома. Решиться на это он смог не сразу.

Лайлин просил отнести письмо и плату швецу из варази. Варази были малочисленным, разобщенным народом, и искать среди них могло прийтись долго. Человеку постороннему, тем более. Однако так получилось, что Ати знал, к кому надо идти. Знание это, увы, не облегчало задачи.