Объятия Анд

Действительно, на следующий день Федор встретился с Алексеем, но почему-то без Валдиса. Он объяснил, что у каждого буду свои локальные задачи. Для местных же властей цель их поездки – поиск мест для биостанции. В конце беседы Федор подчеркнул, что для Алексея приоритет – выполнить просьбу куратора из ЦК ВЦСПС, найти два-три надежных места для передачи находящимся в подполье центрально американским профсоюзам, среднегабаритных посылок. Федор цинично усмехнулся, сказав, что и нам что-нибудь придется там прятать, так как Горбач теряет контроль над ситуацией в стране.

Накануне поездки в сьерру Алексей рано лег спать и быстро провалился в сон. Ему часто снился подмосковный лес, особенно нравились хвойные сегменты. Сосны Подмосковья сразу напоминали Рижское взморье и Юрмалу, где он пару раз отдыхал с семьей. Юрмала влюбляла в себя раздольем для прогулок. Справа – сосны, слева – Балтийское море, и ты идешь по многокилометровым асфальтированным терренкурам. Прошел километра три, зашел в бар, стилизованный под избу и выпил пива. Пошел дальше. Под Москвой, к сожалению, такого не было. Вот так во сне душа Алексея и путешествовала в хвойной оболочке между деревней Ильинское и Юрмалой. Часто сны заканчиваются тем, что ты пытаешься что-то делать и не получается, пытаешься бежать от какой-то опасности, и ноги не слушаются. Вот и сегодня Алексей брел по песчаному пляжу Рижского взморья, отдыхая от всех рабочих забот, думая о приятных перспективах. Но вдруг при ясном небе стал усиливаться ветер, он за несколько минут набрал штормовую скорость. Надо срочно поворачивать назад, ведь там жена и дети. И Алексей побежал. Яростный ветер бил в лицо, когда до гостиницы оставалось метров сто, ноги дрогнули и подкосились. Раздался страшный гул, заглушающий все. Он попытался кричать, но себя не слышал. Очнулся только тогда, когда жена нечеловеческим голосом прокричала, – «Землетрясение»! Снизу были слышны дикие стоны арабов, проживавших на первом этаже. Очнувшись ото сна, Алексей схватил в охапку младшего сына, а жена старшего. Стояли под несущей балкой, пол ходил ходуном. Падала и вдребезги разбивалась стеклянная посуда, раскачивались люстры, упал платяной шкаф. Ты стоишь, и как во сне пытаешься уйти от опасности, но не знаешь как. Человеческие вопли усиливают безысходность, и вдруг, срабатывает фактор последней надежды, нажимается кнопка лифта, бежать по лестницам это верная гибель, прыжок и все в лифте. Еще прыжок и уже на улице. Консьерж уводит всех подальше от бетонных уличных фонарей, которые раскачиваются как деревья. На дом смотреть страшно, в окна видно, как раскачиваются люстры. Все молчат. Почему-то трясутся ноги в коленях. Но вот все как бы стихает. Но никто не решается идти по квартирам. У Алексея всегда наготове имелся рюкзачок на случай землетрясения, в котором лежали запасные ключи от машины, немножко денег и, конечно, армейская фляжка с водкой. Содержимое фляжки 700 грамм разошлось быстро. Кто-то из соседей прихватил чипсы и т. д. Настроение улучшилось, постояли еще полчаса и местный портеро Роберто сказал, что можно идти досыпать. Смельчаков оказалось мало, многие сели в машины и поехали досыпать на берег моря.

Рассвет встретили на берегу океана. Шум прибоя, похожие на снежинки и разлетающиеся во все стороны брызги действовали успокаивающе, почти как снотворное. Берег был усеян машинами тех, кто после сильных толчков, не хотел возвращаться на ночь домой.

Утренние новости начинались с обзоров произошедшего землетрясения и ущерба, причиненного разбуженной земной коры. Были жертвы и разрушения зданий, в основном в периферийных районах столицы. В одном из кабинетов посольства образовалась большая трещина. В остальном, в советских представительствах никто не пострадал.

На совещании у шефа по поводу командировки в горы Валдис начал с того, что землетрясение – это плохой знак, и в течение недели могут быть повторы, и посильнее. Он давал всем видом понять, что не настроен ехать в сложный регион в таких условиях. Дискуссию прекратил шеф и дал команду выезжать завтра.

Выехали затемно, чтобы избежать утренних пробок. После автопроисшествия в пустыне с представителем ЦК комсомола, прибалт выезжал в командировки только пассажиром. Одно ребро у него еще побаливало. Из радиоприемника тихо звучала музыка в ритме сальсы.