Обязалово

И это - тоже раздражало. Злило. Вызывало ярость. Стремление повторить, сделать ещё раз, ещё больнее. Рвануть на себя и насадить ещё глубже. Чтобы дошло.

"Дошло" - что? Что от меня не вырваться? Или что крик боли, стон слабого - созывает хищников со всего леса? Не знаю... Молотилку клинило на каждом обороте. С хрустом, будто во всей зубчатке - песок.

Где-то на краю сознания проскочила мысль, что волки так не делают. Манера таскать самку за бёдра появляется у приматов с их человеческими руками. "Развитие человеческой руки открыло путь к развитию человеческого мозга". И не только.

Кажется, это было последняя связная мысль. Я продолжал дёргаться, ощущая, как во мне нарастает бешенство, как мне становиться нечем дышать в этом... идиотском колпаке. Как всё сильнее стучит кровь в голове, всё резче - запах гнили и пряности. Прежнее ощущение холодка на коже исчезло, но чувствительность не восстановилось.

Снаружи я был похож на дерево. На сухое, до пыльности, до трещинности - берёзовое полено. А внутри - с каждым моим толчком рос раскалённый стальной стержень. Он рос и раскалялся. Это было... очень тревожно. Нервенно. Кажется, я что-то рычал под маской. Подвывал в такт моим движениям, в такт пульсации огня внутри.

"Дерево" нагревалось. Потом вдруг... полыхнуло. Как сухое полено - сперва в одном месте и, мгновенно - по всей поверхности. Меня аж выгнуло, изнутри рванулся рычащий вой. Это не было больно. Скорее - страшно. И - восторженно. И сразу - мокро. Меня прошибло потом. По всему телу вплоть до щиколоток. Кажется. Отпустило. Губы, сведённые до этого судорогой в волчьем оскале, обмякли.

Вообще - тело осело, стало... пустым. Сила, раскалённый стальной стержень, державший его, исчез, испарился, улетучился. Я устало выдохнул и повалился куда-то вперёд, вяло пытаясь остановить своё падение дрожащими от слабости и мокрыми от пота руками.

...

Разбудило меня... Женские стоны страсти всегда вызывали во мне припадок активности. Какой может быть сон, если в паре метров Марана исполняет свою "песню любви"! Тут даже обморок не поможет. Только могила. Да и то, с учётом амплуа исполнительницы... Она ж и мёртвого поднимет!

Некоторое время я лежал с закрытыми глазами. Не то, чтобы смущать их не хотел... Слушал. Себя.

Во всём теле... усталость, пустота. Чуть ломит левый висок. Какие-то обрывки из вчерашних картинок. Какой же я, всё-таки, дурак! Так довериться этой... ведьме! Она вполне могла меня ухайдокать. Стоило её только захотеть. Или просто... передозировка, аллергия, нестандартная реакция...

Ванька-покойник... очень близко. А ещё... унизительно как-то. Меня... употребили. Согласно перечню каких-то моих обязанностей. Как вибратор в лечебных целях. С сакрально-ритуальным антуражем.

Исконно-посконные языческие суеверия - инструментарий психиатра-любителя. И я в роли молоточка. Которым по коленке стукают - дёрнется ножка или нет?

Внутренняя проверка собственного тела давала надежду на относительную "самоходность". Осторожненько поднялся и сел. Чуть кружилась голова, подташнивало. Лёгкий звон в пальцах и в дёснах. А так... "Будем жить". Как и с кем - сам решу.

В избе, на широкой лежанке у противоположной стены, Мара старательно "объезжала" Сухана в позе "родео". Моё шевеление привлекло её внимание, но никак не отразилось на процессе. Впрочем, сосредоточенное и целеустремлённое выражение "богиньского" лица сменилось улыбкой. Насколько я понимаю её физиономистику - дружелюбная, заботливая, несколько покровительственная улыбочка. Но когда зубы видны до коренных - можно и ошибиться.

-- Ну что, волчонок? Понравилось? Лихо ты ей. Будто и вправду - бирюк на волчьей свадьбе. Теперь она дня три-четыре отлёживаться будет. А встанет - шёлковой. Ты ей такой страх вбил... все другие вылетели. Могуч, могуч! Надо будет и самой как-нибудь. Этот-то хорош. Но иногда и новенького чего хочется попробовать. Молоденького. Хи-хи-хи...

Она не прекращала своих ритмических движений, просто лучась самодовольством и само-удовольствием, а я, несколько нетвёрдо стоя на ногах, оглядел избу в поисках своей одежды, и, сделав пару неуверенных шагов к сексодрому, уцепился за её плечо.

Тоже улыбнулся ей в ответ. И изо всех сил, проворачиваясь на месте, теряя равновесие и падая, сдёрнул её на пол.

-- Ах! Ты... Ты что?! Ох...ел?!!!

-- С-сухан. Бей её.

Мара, несколько ошеломлённая своим падением, пропустила пару секунд. Потом, перевернувшись, резво устремилась к двери на четвереньках. Мне хватило сил подняться. На двух ногах двигаться быстрее, чем на четырёх да ещё с такой вывертностью. Я упал ей на спину и, снова вцепившись в платок, замотанный на шее, попытался душить.

То, что вчера получилось вполне естественно, без контролируемого напряжения сил, сейчас оказалось невозможным - Марана просто дёрнула плечами, и я улетел в угол.

-- И-ех!