Обязан побеждать

Затаились в лесу, осмотрелись. Татьяна и Валентина в сопровождении сержанта Ботагова ушли выполнять своё задание – минировать проселочную дорогу в полутора километре от места остановки группы. Через сорок минут Ботагов вернулся, стали выжидать приближение вечера. Пора! Группа двинулась на исходную. Спокойным шагом в строю пересекли лежащую на пути улицу, вышли в знакомый командиру яблоневый сад и перебежками, прячась за деревья, разместились по огневым точкам, каждый взял на прицел часовых. В эту минуту от распахнутых ворот цеха неспешно тянулась гружённая ящиками подвода, по всей вероятности, к складу с широкими массивными воротами, которые желтели свежими досками.

Труднее всего предстояло Никите Ивановичу и Крушине. Вооруженные немецкими пистолетами и гранатами, с канистрами бензина они ползком пробрались к углу загона, белеющего корой березовых жердей. Затаились в ожидании зеленой ракеты, наблюдая за стоящими и лежащими животными. Далее виднелась вышка с часовым, угадывалось ограждение из колючей проволоки, затем луг и лес.

Едва ракета, шипя, вылетела над двором, тут же раздалась прицельная стрельба по пешим часовым, что прохаживались вдоль тускло освещенных окон цехов мясокомбината, и по вышкам. Крушина перемахнул полутораметровый забор и бросился к воротам вдоль жердей, поднимая устроившихся на ночлег животных, а полевод с канистрами побежал к двери длинного пакгауза с открытыми дверями, возле которых теперь стояла подвода с ящиками и четыре мужика в гражданской одежде носили груз в склад. Услышав стрельбу, они прекратили работу, озираясь по сторонам. Увидели, как упал часовой у цеха. Замерли.

Полеводу предстояло пробежать добрых двести метров, неся две небольшие канистры с бензином. Он не преодолел и половину пути, как из склада выбежал автоматчик, послал короткую очередь в воздух и тут же свалился от меткой пули сержанта Ботагова. Никита Иванович продолжал бежать. Для его возраста с грузом дистанция длинная. На лбу выступил пот не столько от тяжести, сколько от нервного напряжения. Справа от него раздались короткие пулемётные очереди. Он знал, это били Степан и Иван, блокируя караульное помещение, откуда стали выбегать солдаты и тут же находили смерть. Он услышал резкую команду немецкого офицера, приказывающего открыть ответный огонь из караульного помещения.

Отрывисто затрещал «дегтярь» командира слева. Никита Иванович не знал, по кому бьёт лейтенант. Что-то непредвиденное! А он снимал солдат, выскочивших из ворот мастерских. Услышал, как ухнул взрыв стоящей на эстакаде бочки с горючим. На секунду оглянулся на угол забора, откуда начал свой путь, и увидел, что с пулемётом наперевес туда бежит Кривич, чтобы гнать забеспокоившийся от стрельбы скот в распахнутые к этой минуте ворота.

– Уходите! – закричал Никита Иванович сдавленным голосом двум грузчикам, что стояли у подводы. – Мы – партизаны!

– В складе два немца, – крикнул один из них и тронул лошадь с подводой, освобождая дорогу.

Предупрежденный полевод первым увидел в воротах двух интендантов, вынимающих из кобуры пистолеты. Он бросил канистры, сорвал с пояса «лимонку» и метнул в близкую цель, упал. Он видел, как тоже распластался на земле второй, задний грузчик. Граната взорвалась. Послышались вопли. Никита вскочил, подхватил канистры и ринулся в склад. При тусклом свете фонарей там работало насколько человек. Не обращая внимание на корчившихся от боли немцев, закричал:

– Немедленно уходите! Буду взрывать склад! – Он уже не слышал треск пулемётов, подавляющих солдат караула, и ответный огонь, ни себя, а торопливо отвинтил крышку и стал разливать бензин по деревянному полу, ящикам, видел, как мимо него кто-то ошалело пробежал. Полевод бросился ко второй канистре, немного углубился в склад, опрокинул её, она забулькала. Бензин растекался, насыщая резким специфическим запахом помещение. Диверсант бросился к воротам, сорвал с пояса вторую гранату и метнул её к лежащей канистре, выскочил на улицу. Впереди него бежало несколько женщин и мужчин. Ахнула граната, взметнулось длинное пламя, оно перескочило во вторую сторону склада. Впереди него маячили убегающие люди. И тут увидел взвившуюся красную ракету.

– Все выскочили из склада? – закричал он, обращаясь к бегущим людям.

– Откуда вы на нашу голову свалились?

– Ганьки не видно!

– Простите нас, люди, мы – партизаны.

Только сейчас Никита Иванович уловил рев обезумевшего от стрельбы и взрывов стадо быков, визг и хрюк табуна свиней, увидел, как Кривич поливает из пулемета короткими очередями над животными, и они дико устремились к распахнутым воротам, смяли колючую проволоку и неслись в опускающихся сумерках через луг к лесу. Через забор перевалился Крушина и бегом – к Никите, видя его не в своей тарелке, подхватил под руку, помогая бежать.

– Ракету видел, Никита Иванович, уходим, дело сделано!

– Оставь меня, я цел, сам уберусь! – в голосе его слышались нотки холодной неприязни.

Диверсантам предстояло выполнить вторую часть операции.